Не вполне последовательная объективность позиции вышеупомянутых авторов устраивала всех до тех пор, пока в самом обществе не стала сильнее обнаруживаться необходимость высказаться по проблеме НРД с диаметрально противоположной точки зрения (заявили о себе трагические факты, связанные с НРД), что сразу же отразилось и на разности методологических подходов. Тогда в авангарде объективистской методологии оказалась западная социология религии. Применительно к нашей проблеме ее представили два направления, оба пытающиеся с точки зрения нейтральности указать на причину появления НРД. Это так называемые «теория структурной дифференциации» и «теория факторов». Первую наиболее полно ее разработал Б.Джонсон [196.]. Он основывает свои взгляды на принципах социологии Э.Дюркгейма. Вторую - Ч. Глок [41.], последователь взглядов М.Вебера, Э.Трельча и Р. Нибура.

Не вдаваясь в различие между этими концепциями, подчеркнем их тождество, в основании которого лежит признание следующего: 1. «В современном мире невозможно религиозно однородное общество [180. 152]»; 2. В обществе теперь существует, по выражению К.Кэмбелла, “культовая среда”, в которой находятся даже те, кто относит себя к традиционным вероисповеданиям; наконец, 3. Исследование этой, современной формы религиозности возможно только с точки зрения “без ценностного социально научного подхода [64.2]”.

Третий пункт стал основным для самых авторитетных исследователей НРД с точки зрения социологии религии – А.Баркер [12.] и Б. Уильсона [202.]. Правда, А. Баркер далее “бес ценностный научный подход” иллюстрирует в качестве “мета ценностного”. Именно сюда адресуют свои вопросы исследователи, которых не удовлетворяет точка зрения “чистой” социологии религии. А. Дворкин, длительное время оппонирующий данной точке зрения, сообщает о следующем факте: на конференции, проведенной 3.12.1999 г. Орхусским Королевским университетом (Дания) проф. Баркер “так и не смогла объяснить задавшему ей вопрос проф. Огорду, что значит эти самые “мета ценности” и чем они отличаются от обычных человеческих ценностей и нравственных норм [64]”.

Марксизм и западная социология религии являются двумя основными разновидностями религиоведческого знания, стремящегося к максимальной научности. Если отвлечься, от их взаимных упреков, то следует признать, что они исследуют одно и то же явление с разных сторон. Для первых (марксистов) фактическая сторона НРД есть всего лишь исторический эпизод, даже сама ситуация религиозного плюрализма для них временное явление. Но фактическое положение вещей противоречит этому тезису. Это особенно проявилось тогда, когда сама монополия марксизма в бывших странах социализма уступила место этому «временному» явлению. Вторые (социологи), наоборот, абсолютизируют момент множественности конфессий. Но, пытаясь понять ситуацию религиозного плюрализма, они должны апеллировать к какой-нибудь метатеории. Здесь они вынуждены совместить теоретические вопросы с практическими, что заставляет исследователя отходить от принципов академического нейтрализма.

К примеру, Б.Уильсон, в своей работе «Саентология. Анализ и сравнение ее религиозных систем и доктрин» в параграфе Недостатки, присущие абстрактному или объективному анализу пишет: “Использование абстрактного понятийного аппарата, который можно назвать “клиническим” в том смысле, что он не загрязнен отдельными религиозными традициями, обречено на неудачу в попытке охватить все характерные черты, присущие какой-либо конкретной вере… Он (этот аппарат) не исчерпает ни когнитивного, ни эмоционального аспектов веры, ритуала, символики и учреждений. Такой общественно-научный подход делает возможным объективное сравнение и объяснение, но не передает и не претендует на то, чтобы передать всю сущность внутреннего значения или эмоциональную привлекательность той или иной религии для ее сторонников [157.115]”. То есть социология религии как бы оставляет карт-бланш богословию для иного, может быть более глубокого изучения этого явления. С Б. Уильсоном согласен В.И. Гараджа: «социологи, изучая религию, имеет дело с тем, что дано чувственному восприятию. Этот принцип (опоры на эмпирические данные) одновременно является разделительной чертой между научным подходом к изучению религии и феноменологическим, философским и теологическим [36.9]». Пусть бесспорность этого утверждения, когда философию выносят за скобки научного познания, останется на совести этого ученого, но суть от этого не меняется. Выходит, что как только противоречия, создаваемые присутствием религии в обществе более-менее разрешаются самой социальностью, социология религии готова изучать свой предмет и отвечать за свои выводы. Но, как только самой социальной практике не по силам решить какие-то проблемы (как в случае с НРД), то наука должна отстраниться, и перепоручить это дело кому-то иному. Примечательны в этой связи слова С.Филатова, которыми он заключает свой анализ религиозной ситуации в современной России: «Возможное в будущем репрессивное законодательство не решит проблемы. Если будет резко ограничено иностранное миссионерство, то режим наибольшего благоприятствования получат доморощенные пророки, ничуть не лучше иностранных. Если же репрессии будут обрушены на все тоталитарные секты, то это лишь спровоцирует рост фанатизма и экстремизма [164.219]». В теоретическую форму решения этой проблемы он, похоже, уже и не верит. Но у С. Филатова остается, тем не менее, надежда, что пост советский человек настолько мало способен к какой-либо «самоорганизации, самоограничению и дисциплине, что …. он даже в секты-то не пойдет, все так и ограничится бесформенным «броуновским движением»» [там же.]. Более чем странное заявление. Возникает вопрос: а что если пойдет?! Что тогда, готовится к взрывам, актам массового самоубийства сектантов и проч.?

Социология религии, последовательно применяя свой принцип объективизма к религиозному феномену, неизбежно сталкивается с проблемой, которую она своими силами разрешить не может. Если ее предмет в социальной сфере не вызывает никаких конфликтов (как в случае с традиционными религиями), она может еще позволить себе роскошь быть объективной. Но как только предметом социологии религии становятся религии, которые еще не растратили запас социальной энергии, деятельность в обществе которых может вызвать негативные последствия, то возникает вопрос о недостаточность ее теоретической позиции. Здесь главной является проблема: «Как вести себя с этими религиями? Как предсказать возможные социальные катаклизмы, к которым может привести какое-нибудь вероучение? Таким образом, социология религии, стремясь максимально удалиться от мировоззренческих проблем, самим ходом вещей вынуждена обращаться к ним.

1.2.2.2. Н о в ы е р е л и г и о з н ы е д в и ж е н и я и б о г о с л о в и е. Н о р м а т и в и з м. С самого своего появления НРД находились под пристальным вниманием другого вида рефлексии, не считающего науку высшей формой познания. Это – богословие (теология), знание, которое рассматривает свой предмет не объективно, а нормативно.