Более того, так как практика (социальная сторона) современной религиозности, как было указано выше, выступила сразу же со своим теоретическим обеспечением, религиоведением (причем – социально признанной рефлектирующей теорий), то и здесь рассматривать одну сторону этого отношения в изоляции от другой, значит, упускать нечто существенное. Поэтому, в первом разделе данного диссертационного исследования мы остановились на методологии исследования НРД (то есть, на развитии формы), а во втором – задались вопросом о развитии содержания. Это дало возможность выступить в третьем разделе всему устройству в целом. Здесь было использовано предположение М.Хайдеггера об онтологическом значении опыта новоевропейской метафизики. Историко-философский процесс, по мере приближения к чисто логической форме в лице немецкой классической философии, одновременно подытожил результаты опыта религиозных исторических традиций. Все это позволило выступить в 19 и 20 веках новому религиозному феномену и новой системе церковно-государственных отношений. Спецификой их явилось то, что они изначально стал нуждаться в научном обеспечении.

Особенные традиции сразу же затребовали некую всеобщую традицию (основанную не на какой-то отдельной религии); историческое затребовало логическое, религия – религиоведение. В непосредственности обыденного сознания это происходило таким образом, что «вдруг» каждый согласился с тем, что он с одной стороны православный (католик, буддист, мусульманин и т.д.), с другой, будучи гражданином светского государства, он принадлежит человечеству вообще. Тем самым повседневное сознание оказалось в центре противоречия всеобщего и особенного. Религиоведческая экспертиза – это есть то, где современная религиозная практика непосредственно смыкается с теорией, где человек особенный должен повести себя всеобщим образом, где ярче всего проявляется проблема современного религиозного сознание. Закономерно возникает вопрос: как данное противоречие должно быть разрешено? Будучи сознанием, то есть абсолютно суверенным устройством (такова позиция экзистенционального анализа), современная религиозность способна сама разрешить данное противоречие. При рассмотрении всех форм современной системы специфических общественных отношений, в которой каждая последующая сублимирует (рассматриваем этот термин шире, чем психоанализ) проблему предшествующей, необходимо учесть специфику взаимодействия основных элементов этой системы. Их три: предмет; знание о нем; и, наконец, опыт соотнесения первого со вторым. В религии, первый элемент – это какое-то всеобщее содержание, принимаемое в качестве истинного непосредственно, то есть на веру. Второй элемент - это субъективная сторона, это – творчество человека, это – знание, опосредствование. Третий приводит в соответствие два предшествующих. Данное соответствие может проходить либо путем подчинения второго первому, либо наоборот, либо ищет иной способ, стремящийся избегнуть односторонностей непосредственного подчинения. В первом разделе доминирует форма познания религии, во втором – содержание. В третьем разделе исследуемая система выступает как уже вполне сформировавшееся в себе и для себя.

Завершила свое историческое развитие предметная сторона религиозного сознания. Всеобщие ценности сформировались в трех видах: а). Вообще. Представителем их стало светское умонастроение в лице современного государства, отделившее себя от всякой частно-религиозной жизни, причем, настолько радикально, что для него в принципе все равно, что почитают, чему поклоняются, во что верят (лишь бы закон не нарушался); б). В частности. Религии, когда-то создавшие свое государство, свой тип культуры и свою традицию, сохраняют свою особенность, продолжая отличать себя от других религий (но уже не имеют право использовать для этого идею своего государства, как это было прежде, в истории); в). В единичности. Так как вполне сформировались два полюса, где с одной стороны расположилась абстрактная всеобщность (светское государство), с другой – абстрактная особенность (традиционные религии), то появилась возможность их абстрактного синтеза. Это - нетрадиционные религии, или новые религиозные движения. В силу такого расположения эти религии похожи с одной стороны на светские организации, с другой – на церкви. Поэтому НРД отличают себя как от первого, так и от второго, используя аргументы одного против другого.

Но завершила свое развитие и субъективная сторона сознания современной системы специфических общественных отношений, знание. Каждый из моментов предметной стороны получил своего «двойника», рефлектируя в который он вдвое усилил свою самостоятельность. А). Светское государство получило интеллектуальное обеспечение в феномене «светского религиоведения». Данное религиоведение повторяет суть позиции абстрактной всеобщности, но уже не в моменте непосредственности социальной жизни, а в сфере рефлексии по поводу религиозного феномена. Б). Теология (богословие) стала интеллектуальным продолжением исторических традиций, которые в новых условиях сами вынужденно обновились. Здесь следует учесть, что богословие седьмого, или двенадцатого века (или даже семнадцатого) есть совсем не то, что богословие 19 и 20 веков. Теперь оно, принадлежа одной традиции, не может существовать в противостоянии другой, точно такой же исторической традиции. Теперь оно получило новый стимул от противостояния (и одновременно – отождествления) носителю знания о религии вообще - религиоведению. Светское религиоведение – вот тот другой вид знания о религии, от которого оно пытается отличить себя. В). Харизматическое мышление (идеационный компонент новых религиозных движений) всем своим существом, всей парадоксальностью своего процесса социальной адаптации, предоставляет необыкновенный повод как для ухода от определенной исторической традиции, так и от следования рассудочным принципам, которые не только ничего не объясняют, но наоборот, ни где и ни в чем не соответствуют действительности.

Современное религиозное сознание, за «спиной» которого (Гегель) произошло его возникновение из сознания исторического, появилось благодаря двоякому процессу развития. С одной стороны его (сознание) обусловил процесс развития содержания (это - опыт великий исторических традиций), с другой - формы, центром которого стал историко-философский процесс. То, что «что человек Нового времени вперед находится в принципиально новом отношении к бытию, - и он ничего об этом не знает» (М. Хайдеггер [174]) составило основную «муку» (Я.Беме [17]) этого сознания. Отныне оно вынуждено иметь постоянно дело с двумя моментами своей системы: собственным предметом и собственным знанием о нем; с тем, что оно по содержанию - религия, а по форме – философия, и искать форму, которая позволила бы снять их противоречие.

Философия и религия по ходу своего исторического развития непосредственно нашли свои истинную форму единства. Этим развитием стал их путь от рассудочного, абстрактного понимания к диалектическому, экзистенциальному постижению предмета. Классическая феноменология Канта, Гегеля, Гуссерля, с одной стороны, и духовная культура высших религий, с другой, пришли к снятию потусторонности субъективного и объективного, мыслящего и мыслимого. Сознание, которое делает сначала приоритетным предмет, с необходимостью переходит в самосознание, которое наоборот, подчиняет предмет знанию. Но и эта форма неустойчива. Истина – это когда сам предмет соответствует своему знанию.