4. Если философское исследование религии есть единственный способ получить надежное знание о том, что есть религия в себе и для себя, то должен получить ответ вопрос: что есть само по себе это исследование? Что это - религия или не религия, или, может быть, ни то, ни другое?

В первом разделе, рассматривая различные подходы к вопросу об исследовании новых религиозных движений, выяснилось, что они делятся на две диаметрально противоположные методологии. Нормативизм и объективизм с разных теоретических оснований пытается раскрыть социальную сущность этого явления. Частично им это удается. Но как только эти два подхода сталкиваются с проблемой социальной непредсказуемости НРД в современных демократических государствах, то у них возникает понимание того, что содержание их предмета значительно превышает их представления о нем. Социология религии (чистый объективизм) начинает соглашаться с тем, что рассматривать НРД только в социальном аспекте нельзя; что их сущность связана со всемирно-историческим развитием традиционных религий. Богословие (чистый нормативизм), наоборот, приходит к выводу, что «новые» ХХ века как-то сущностно связаны с феноменом современного светского государства. Поэтому в заключение первого раздела возникла необходимость рассмотреть методологическую позицию, объединяющую крайности объективизма и нормативизма. Таковой оказалась методология философии религии.

Учитывая теперь специфику философского рассмотрения (необходимость содержательный синтез и методологической рефлексии) во втором разделе мы обратились к самому феномену НРД. Здесь нас сразу же заинтересовал вопрос о том, что именно в поведении «новых», находящихся в современной религиозно-социальной системе в непосредственном единстве с двумя другими моментами (светским государством с одной стороны, и традиционными церквями – с другой), создает социоконфликтную напряженность? Благодаря привлечению опыта классической философской традиции (в философии истории), выяснилось, что причина этой социоконфликтности заключается в невозможности решения проблемы религиозного меньшинства данного рода обычными средствами светского государства - механизмом демократии. Оказалось, что НРД в современном обществе обладают дополнительной (по сравнению с другими религиями) социальной энергией, источник которой в их еще нереализованной институализации. Этим они, с одной стороны, несут угрозу современному государству (негативная функция), с другой, наоборот, помогают ему быстрее «раскрываться» для диалога с другими государствами (позитивная функция).

Эта двусмысленность НРД немедленно получила общественную оценку - образовались два социально политических течения, одно из которых выступило на защиту НРД, другое – против. Либералы подчеркивают позитивные аспекты религиозного плюрализма, традиционалисты – негативные. Традиционалисты (антикультовое движение) констатируют факты самого трагичного проявления НРД в странах с наиболее развитой демократией и указывают на внутреннюю антисоциальную природу «культов»; либералы, наоборот, интерпретируют эти факты как случайность (как единичные случаи), не несущие в себе никакой закономерности, и указывают на внешние обстоятельства в качестве их причины. Отсюда проблема социальной адаптации НРД приобрела характер парадокса: без религиозного плюрализма нечего говорить о демократии, в то же время как оставлять ее (адаптацию) без какого-то контроля, значит пассивно ожидать следующих трагедий. Здесь возник вопрос о религиоведческой экспертизе.

Сама социальность стихийно использует механизм этой экспертизы. Ее проводят ученые, богословы и общественные деятели. Но тем самым проблема до конца не решается, потому что на результаты религиоведческой экспертизы немедленно начинают оказывать влияние либеральное и традиционисткое движение, причем каждое пытается интерпретировать их, соответственно, в свою пользу. И отказаться от нее нельзя, так как иной процедуры, предупреждающей антисоциальные действия в религиозной сфере, похоже, быть не может. Здесь-то и возникла необходимость в трактовке религиоведческой экспертизы с позиции, снимающей односторонности либерализма и традиционализма (а, значит и объективизма и нормативизма, как их методологических оснований). Для этого были раскрыты в ее понятии исторические, этические и методологические моменты. В итоге было установлено, что в религиоведческой экспертизе предметом является, прежде всего, сознание верующего; фактически здесь одно сознание познает другое. Но это сфера исторически была отработана в философской науке. Оба вывода исследования, которое сначала рассматривало методологические вопросы, а затем обратилось к практическим проблемам, совпали.

Всякое познание, которое обращается к методологическим вопросам исследования какого-нибудь предмета, является философским по форме. Всякое познание, в котором проводится максимальный синтез элементов, определяющих способ существования этого предмета, может считаться философским по содержанию. В этом смысле первая глава только по форме представляла философию, вторая – только по содержанию. Теперь же, когда выяснилось, что феномен новых религиозных движений с содержательной стороны не может быть познан без учета всей системе современных специфических общественных отношений, с одной стороны, и без сравнительного анализа этой системы с всемирно-историческим отношением государства и религии, с другой (вторая глава), когда стало ясно, что сложность этого феномена требует использования более сложной методологии, чем методология социологии религии, с одной стороны, и богословия, с другой; когда из самого содержания рассматриваемой проблемы (РЭ) возник вопрос о философской форме, необходим синтез метода и предмета, формы и содержания данной работы.

2.4. Новое религиозное сознание и современная система церковно-государственных отношений

2.4.1. И с т о р и ч е с к и е ф о р м ы ф и л о с о ф и и и р е л и г и о з н ы й п р о ц е с с. Исследование непосредственного содержания новой религиозности и взаимодействия ее различных моментов в предшествующих подразделах сначала было совершенно безразлично к форме. Все внимание уделялось предмету; он был определяющим. Государство, закрепив за собой право третейского судьи во взаимоотношениях традиционных и «новых» религий, пыталось решить проблемы этого взаимоотношения, применяя демократические механизмы. Но в итоге это ему не удалось. Новорелигиозный процесс, выйдя на проблему религиоведческой экспертизы, востребовал к действию абстрактный, противостоящий ему рассудок.

Перед этим рассудком была поставлена задача: с точки зрения максимальной нейтральности, разработать процедуру определения религии по всем трем моментам понятия, для выполнения которой должен был исходить из всеобщего. Но что-то постоянно возвращало его методологию в субъективизм особенного (рассудок был вынужден основываться либо на моменте абстрактной всеобщности, либо на абстрактной особенности понятия «религия»). Исследование показало, что это - изначальная (абстрактная) противоположность субъективного и объективного, источник которой в точно такой же абстрактной противоположности светского и духовного, государственного и религиозного.