Биржи труда так называемого смешанного типа были образованы в большин­стве губернских и в некоторых наиболее крупных уездных городах. Они вели трудоустройство лишь по определенным группам профессий. В большинстве уездных городов открывались небольшие местные биржи и районные отделения губернских бирж труда. Там, где не было необходимости содержать постоянные органы, по мере надобности создавались временные службы содействия трудоу­стройству и вербовки рабочей силы — корреспондентские пункты, которые действовали во время пуска или закрытия фабрик и заводов, в течение опреде­ленного сезона и т.д. Всего же развернутая сеть органов обеспечения занятости насчитывала более 280 бирж труда и тысячи корреспондентских пунктов.

Однако формирование системы эффективной занятости происходило в упор­ной борьбе с администрированием на рынке труда, попытками «спрятать» реаль­ную безработицу или свести ее к классово-однородному минимуму. Уже к концу 1923 г. под предлогом экономии государственных средств число бирж труда было сокращено практически вдвое, их функции были ограничены и упрощены. При этом численность работников бирж уменьшилась в 11 раз. На миллион зареги­стрированных безработных приходилось около 700 работников по трудоустройст­ву. Одновременно с закрытием бирж прошли массовые «чистки» безработных, создававшие видимость уменьшения безработицы.

В результате органы по труду стали терять контроль над рынком труда. Усилилось нерегулируемое движение рабочей силы. Все более частыми станови­лись случаи нарушения трудового законодательства и трудовые конфликты. С ростом безработицы ухудшалось положение рабочих и снижалась их трудовая активность, так как осложнилась проблема трудоустройства.

Средняя продолжи­тельность безработицы превысила 6 месяцев. Все это потребовало не просто открытия ранее закрытых бирж, но и расширения их периферийной сети, изменения правил регулирования рынка труда, в том числе совершенствования условий найма, переориентации службы трудоустройства на обслуживание тех, кому ее помощь была действительно необходима, повышения пособий безработ­ным, расширения масштабов трудовой помощи. Центральным звеном регулирования рынка труда стали многофункциональные биржи труда. В крупных городах РСФСР удельный вес принятых на работу при их посредничестве поднялся с 27% в 1925 г. до 70 % в 1927 г. В Москве и Ленинграде этот показатель был еще выше - 84 и 74%.

Таким образом, несмотря на немалые трудности, в СССР в беспрецедентно короткий срок была создана самая передовая для того времени система занятости. Однако по мере экономического роста все более острым и противоречивым становился вопрос: как в условиях строительства социализма сочетаются полная занятость и массовая безработица?

Безработица объявлена несуществующей

Газета «Правда» 7 ноября 1930 г. провозгласила: «Пролетариат СССР в союзе с трудящимся крестьянством под руководством ВКП(б), разбивая классовых врагов и их подголосков, в ожесточенной борьбе за социализм добились полной ликвидации безработицы в СССР». В пропагандистских целях к празднику всему миру было объявлено, что мы окончательно избавились от проклятого наследия капитализма — безработицы. Победе всемирно-исторического масштаба рукоплескали пролетарии всех стран: ведь Великий кризис оставил без работы миллионы людей во всем мире.

Экономически, социально, а главное — политически безработица не вписыва­лась в сооружаемую систему социального труда. Рынок труда был официально «закрыт». Однако в действительности сначала была ликвидирована не сама безработица, а система социальных гарантий работникам на рынке труда. Реаль­ная безработица, которая к концу пятилетки должна была по плану составлять не менее 0,5 млн. человек, была объявлена вне закона, загнана в подполье, подвер­глась административному преследованию. Летом 1930 г. реорганизованы Нарко­мат труда и его органы на местах. Его руководство было заменено и объявлено оппортунистическим, так как оно признавало долговременный характер безработицы, исходя из порождающих ее объективных условий.

Новый нарком труда A.M. Цихон, сменивший на этом посту И. А. Угланова, обвиненного в правом уклоне, повторял вслед за Сталиным, что безработицы как таковой уже нет. Поэтому в сентябре 1930 г. органы по труду получили право привлекать в принудительном порядке безработных к проведению неотложных работ. В октябре было принято решение о распределении всех безработных на работы и прекраще­нии выплаты пособий по безработице. На эти средства была развернута массовая переподготовка безработных при органах труда (к началу 1931 г. ее единовремен­но проходило 20-22 тыс. человек) с обязательным распределением на предпри­ятия. Затем отменены все остальные льготы зарегистрированным на бирже труда, кроме одной — немедленного направления на работу независимо от возраста, пола, места проживания, наличия профессии или специальности. Всем зарегистриро­ванным на бирже труда безработным в принудительном порядке были предостав­лены рабочие места. Фактически же безработица перешла в скрытую форму.

Безусловно, рассасыванию учтенной безработицы способствовало ускоренное создание все новых рабочих мест, в том числе за счет перехода от 8-часового на 7-часовой рабочий день (в соответствии с Манифестом сессии ЦИК СССР от 15 октября 1927 г.). К началу 1931 г. на сокращенный рабочий день перешли 58% всех рабочих и служащих, а в 1932 г. он был установлен во всей промышленности. Чтобы увеличить загрузку оборудования, были введены непрерывная рабочая неделя и трехсменный режим работы промышленных предприятий. Все это потребовало дополнительных рабочих. В результате свыше 1 млн. бывших безработных получили работу. Однако вместе с экстенсивным расширением сферы занятости воспроизводи­лись и условия, порождавшие высокую текучесть кадров, уход работников с предприятий в надежде улучшить свое материальное и бытовое положение.

Провозглашенная «борьба с безработицей» постепенно стала борьбой против текучести кадров. Наркомат труда получил задание выявлять «трудовых дезер­тиров», «летунов», «рвачей» и лишать их права на получение работы в течение 6 месяцев. Для того чтобы обеспечить полную занятость не устроенного биржей пролетариата, с предприятий изгонялись «социально чуждые» и кулацкие элемен­ты, «дезорганизаторы социалистического производства» — на их места посылали зарегистрированных безработных. «Бывших людей» биржи не брали на учет для трудоустройства, а те, кто не имел работы, подлежали выселению в администра­тивном порядке и направлению на принудительные работы. Биржи труда были преобразованы в территориальные управления кадров, которые были обязаны «снабжать» народное хозяйство рабочей силой, осуществлять ее плановую пере­броску и перераспределение на ударные предприятия и стройки.

И тем не менее безработица продолжала существовать. Еще в апреле 1931 г. в Москве на учете состояли 17 тыс. безработных. Боевой орган Наркомтруда «На трудовом фронте» недоуменно вопрошал: если, мол, безработица ликвидирована, то почему на «Рахмановке» (бывшей Центральной бирже труда) толкутся люди? Под предлогом, что половина из них - «лодыри» и «рвачи», с учета сняли всех. Однако, несмотря на регулярно проводимые чистки «лжебезработных», почти полное закры­тие бирж и отделов труда, осуществлявших регистрацию и направление на работу, безработица в той или иной форме проявлялась и в других городах (например, в Ленинграде, Харькове, Одессе). Даже по официальной статистике на 1 августа 1931 г. в условиях «полностью ликвидированной безработицы» на учете состояли 18 тыс. человек. Затем всякое упоминание о безработице исчезло, как и о бездомных, голодающих, забастовках и трудовых конфликтах.