[150] Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М., 1986. Сс.258 - 296

[151] Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского; К переработке книги о Достоевском. Киев. 1994. С. 395.

[152] Бахтин М. М. Проблема речевых жанров.// Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. 1986. С. 393

[153] Данное положение Бахтина может быть прояснено скептическим аргументом Л. Витгенштейна относительно существования индивидуального языка. Витгенштейн отчетливо показал, что всякое гипостозирование нового языка всегда предполагает регулярное использование определенного правила. Правило, согласно Витгенштейну, предполагает, по крайней мере, двух коммуникантов, следовательно - универсальную для них систему означивания – общую практику единой языковой игры. (См.: Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы (часть 1). М., 1994).

[154] Бахтин М. М. Из архивных записей к работе «Проблеме речевых жанров» // Бахтин М. М. Собрание сочинений, том 5. М., 1996. С. 261.

[155] См.: Бахтин М. М. Слово в романе // Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

[156] Там же. С. 85.

[157]Понятно, что Бахтину было достаточно постулировать возможность инновации языка в полиморфизации единственности экзистенции в языковом ресурсе. Вобщем-то, то же самое утверждал Р. Барт, указывая на присутствие единичного перцептивного опыта в языковой практике. См.: о понятии «стиль» в «Нулевой степени письма» Барта (Барт Р. Нулевая степень письма // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М. 2000. Сс. 50–97) и о фонетической природе письма в «Удовольствии от текста» (Барт Р. Удовольствие от текста // Барт Р. Избранные работы. М. 1989. С. 517 – 518). Как отмечает В. Подорога: «Писать – это не преодолевать, а медленно регрессировать, не бунтовать, не взрывать или свергать, а просто дрейфовать в сторону материнского тела, следуя за случайными вибрациями собственной внутренней анонимной плоти, которые оповещают о близости к нему». (Подорога В. Непредъявленная фотография // Авто–био–графия. К вопросу о методе. Тетради по аналитической антропологии. № 1. М., 2001. С. 228).

Делез и Гваттари, полагая абсолютную тотальность языковой реальности, предлагали две возможности инновации языка: миграцию внутри системы языка, выполнимую в практики смешения различных языковых кодов, в которой, к примеру, мужчина может выстроить себя как феминистское присутствие, либо – в совершении трансгрессии за пределы языка, в анархизм, сверх–художественность.

[158] Ляхтеэнмяки М. Лингвофилософская концепция М. М. Бахтина: о двуединой онтологии языка // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвузовский сборник научных трудов. Аспекты метакоммуникативной деятельности. Воронеж. 2002. с. 47.

[159] Бахтин М. М. Проблема речевых жанров // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 270

[160] Как условие возможности генерирования «языков–идеологем» Бахтин обозначает социальные силы, расслаивающее, дифференцирующие и децентрализирующие «социально – идеологический» мир, что ведет к «разноголосице» как «пределу взаимного непонимания людей, говрящих на разных языках»

Уместно вспомнить марксистское замечание: «В условиях отчужденного существования общение между двумя полами – мужским и женским – превращается в общение между полом человеческим и полом нечеловеческим». (Маркс К. Экономическо – философские рукописи 1844 года).

[161] См.: Бахтин М. М. К философии поступка. Научный архив. См. также: Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. Издание второе. М. 1986.

[162] Метод объективации бахтинского автора уместно сравнивать с понятием «схемы» в использовании его Р. Бартом и Э. Ауэрбахом. Р. Барт в работе «Фрагменты речи влюбленного» указывает на изначальное значение понятия «схема», говоря, что изначально «схема» означала завершенность тела атлета или слияния тел влюбленных. Для Э. Ауэрбаха схема (что сам Ауэрбах обозначает греческим словом schema или латинским figura) составляет «появление чего – то впервые». (См.: Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. М., 2001; Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в заподноевропейской литературе. М. – СПб. 2000). Можно сказать, что бахтинский автор схематизирует поле языка, производя выявление (=появления впервые) новых возможностей в языке, одновременно завершая уже выявленные

[163] Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. СПб., 2000. сс. 87 – 89.

[164] Там же. Сс. 88 – 89.

[165] Неслучайно сам Бахтин в книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневекового Ренессанса» обозначает иронию как «редуцированный» смех: уже ирония как переход / перепад указывает на возможность амбивалентного раскрытия единожды учрежденных смыслов.

[166] Киркегор С. О понятии иронии. Логос № 4.М., 1993. С. 192.

[167] Указав на концепцию карнавала Бахтина, можно заметить об ограниченности позиции автора в задаче тотального выявления возможностей истории. Но карнавал Бахтина, как и растрата Батая, деструктурируя сами условия возможности языковой реальности, генерируют сверхсимволические образования: вечностановящееся гротескное тело Бахтина, суверенного сверхчеловека Батая, которым попросту не присуща историчность. (См.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневекового Ренессанса. М., 1965; Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997).

[168] Шекспир У. Макбет // Шекспир У. Избранные произведения. Л., 1975.

[169] Болл Х. Бегство от времени. Цит. по Sloterdijk P. Kopernikanische Mobilmachung und ptolimäische Abrüstung. Frankfurt am Main. 1987. С. 4.

[170] Как замечали по следам Ницше Альтюссер и Беньямин, традиционное историческое сознание и соответствующее ему подвешивание времени (в ретроактивных сценариях разрешения исторической идентичности через признание события в «Абсолютной традиции») воспроизводит необходимого для капиталистического общества вечно исторически незрелого субъекта, который принимает на себя полную ответственность за труд, каждый раз начинающийся заново. «Так неисторический субъект, завершающегося времени «несом» против своей воли для мобилизационной эксплуатации; «начинающий» субъект, напротив, удобен для патриархального режима управления». (цит. по: Могун А. Сдвиг по Ницше – философия истории Ф. Ницше и наше время // Ницше и современная западная мысль. Сборник статей. СПб. – М. 2003. Сс. 469 – 470).

[171] Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля. М., 1998. С. 10.

[172] Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М., 1990. С. 362.

[173] Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни. С. 199.

[174] См.: главу П. Рикера «История и рассказ» // Рикер П. Время и рассказ. Т. 1. М. – СПб., 2000. См. также: Сухачев В. Ю. История без субъекта.// Метафизические исследования № 3. СПб., 1997. С. 34.

[175] Делез Ж. Переговоры. СПб., 2004. С. 41; с. 50.