- Право-о! – опять прокричал дед. – Право таба-ань! Парус влево два румба.

Теперь гребцы спутались. Одни осушили весла, другие затабанили их, поднимая буруны. Дед выругался, гаркнул:

- В воду весла! Табань право! – и уже через минуту. – Суши весла! Поднять все весла!

Плот обогнул скалистый островок, с застрявшим меж камней огромным дубом, и понесся дальше. Прямо перед ним виднелось целое поле бурунчиков. Обогнув их слева увидели затопленный лес.

Они счастливо миновали еще несколько опасных препятствий, и вскоре берега резко разошлись вправо и влево, и плот вынесло на морской простор. Не удержавшись, гребцы побросали весла и вздернув руки к небу закричали:

- Ваа, Ваа! Слава богу ПуннуП’у! Наверное, они бы сейчас вскочили и заплясали, если бы не были привязаны. Но дед Врупо’ не позволил им долго радоваться:

- Заложить правый галс! Весла на воду! Право! Пра-аво!

Говорят, раньше на плотах делали лебедки, и управлять парусом было легко. У них на изготовление лебедки времени не было, и Чук разворачивал парус, передвигая шест по бревну и прихватывая его петлей.

Госсожские горы синели своими вершинами совсем рядом. Теперь надо было идти почти навстречу ветру, и дед замучил Чука сложными галсами и румбами. Берег медленно приближался. Когда-то на берегах стояли СлаггалС’ы – стелы из белых камней, а иногда и горели факелы, указывая судам путь к удобной бухте. Теперь можно было полагаться только на интуицию и опыт старых моряков.

Однако бог ДрейффйерД никак не хотел помогать им сегодня. Очередной шквал ветра был такой силы, что порвал парус, и обрывки водорослей заметались, хлеща гребцов по спинам и лицам, а поднявшаяся кутая волна чуть не довершила разгром и, если бы люди не были привязаны, то многих бы недосчитались.

Гребцы выкладывались полностью, но берег не приближался. И тогда дед Врупо’ сменил тактику:

- Плот развернуть на юго-восток! Лево таба-ань!

Девчонка уже не дублировала команды, держалась за леера, сплетенные из водорослей, и испуганно глядела на удаляющийся берег, который почти уже не проглядывался в быстро опускающейся темноте. Они гребли еще часа три, рискуя налететь на скалы и хотя бы такой ценой остаться на родных берегах. Но не было и скал.

Бог ПуннуП не хотел выпускать их из своих объятий и наверное уже радовался в предвкушении очередной добычи.

- Весла сушить! – прокричал дед с мостика. – Всем намазаться жиром, надеть теплые одежды! Ветер кончится через сутки, и тогда мы вернемся!

И ни сам дед, и никто из этих дроордов еще не знали, что на долгие годы пристанищем им будет восточная земля РаттаР, а сюда суждено будет вернуться лишь восьмидесятилетнему жрецу Чуку с одним из своих внуков.

Часть 2

ДрайарД – путей пересеченье

…И многие сейчас, по нищете своей мечтами в богатстве пребывают. Но лишь нужда вокруг. Обильные в прошлом луга и нивы в пустыни и болота превращены. И вместо мяса все чаще на обед готовят рыбу, а то и вовсе лепешки из муки крапивной и щавеля…

Третий день в огород и обратно нескончаемым потоком идут люди. Говорят когда-то базар этот был не огорожен и плату с купцов не брали. А потом Лигат Второй обнес это место между двумя священными холмами городьбой. Теперь в каждых из четырех ворот стояли донники и брали донь с торговцев в зависимости от количества и ценности товара. Каждый отряд донников состоял из восьми человек: по три от каждого народа и двух казначеев.

Три дня назад с севера, из земли МрепперМ, пришел большой торговый караван и по этому случаю Лигат Шестой объявил семидневные базарные дни. Караван пришел с малой охраной, что было удивительно, и цены купцы объявляли небольшие, что удивительно было вдвойне. Приходящие ранее торговцы доньи заламывали большие, объясняя это необходимостью платить строжникам, продавали немногое и, в результате, все равно по малой цене все отдавали казне Лигата.

Узнав, что лучше всего купцы берут звездный камень янтарь, население дрэйэрда – восточного кресеня – высыпало на побережье КруггурКа и принялось ворошить землю всеми доступными способами: от металлических воловьих плужников до простых заостренных палок.

Когда-то давно в этих землях пересекались два торговых пути: южный – ДроннорД и восточный – ЭллЭ ДарраД. Точнее само пересечение было несколько южнее, где Эллу впадала в КруггурК. По обеим берегам ее устья были насыпаны искусственные холмы и на них поставлены высокие камни. Над этими камнями днем и ночью парили орлы, показывая морским судам вход в реку. Ночные орлы натирались фосфором и светились.

Это пересечение всегда было местом притязаний красноголовых северных племен, хотя контролировалось желтоволосыми племенами земли РаттаР. Когда же их земли затопила большая вода, многие племена пришли сюда, в окрестности Орлиного Утеса, потеснив красноголовых. Народ РаттаР ранее был так велик, что никогда особо не заботился о воинском искусстве, чем вскоре воспользовались красные и надолго полностью подчинили себе желтых.

В те времена земля здесь была еще богатой и между двумя народами шла постоянная борьба.

Не раз после кровавых сеч люди собирались на общий сход и выбирали достойного мужа, способного навести порядок. Но муж этот обычно благоволил тому народу, из которого происходил, и вскоре его смещали.

Жрецы советовали пригласить на власть правителя со стороны, но их не слушали до тех пор, пока не взбунтовались женщины, еще как-то мирившиеся с потерей мужей, но не желавшие мириться с убийством сыновей.

Достойного правителя нашли аж на далеком юге, среди еще кое-где оставшихся, зеленоголовых людей. При поддержке жрецов и женщин он издавал указы и правил справедливость, примиряя спорящих. Но больше всех прославился сын его Лигат Второй. Он установил закон, по которому власть переходила к старшему сыну по достижении им сорокалетия. Кроме того Лигат Второй объявил указ о слиянии двух народов и общем для них названии – ДжурруДж.

Гур и Раб были друзьями не-разлей-вода, хотя и происходили из разных, до сих пор враждебных племен.

Имя Гур значил Уходящий, потому что до недавнего времени он был слабым болезненным ребенком, и никто не связывал с ним возможность продолжения рода Чутгу’ родословная которого прослеживалась на два тысячелетия назад. Правда бабушка часто рассказывает Гуру легенду о том, что его далекий предок вышел из этого моря, моря КруггурК, и потому именно она настояла на этом имени. Она же приобщила его к чтению старинных письмен, хранящихся в ее сундуке в виде бесконечных связок из уже выцветающих птичьих перьев и волосяных узловатых кос. В свободную минуту она переводила перьевые письмена на узелковые, надеясь, что сохранятся эти предания еще несколько тысяч лет.

У Гура не было ни отца, ни деда. Деда он не помнил совсем, а отца немного помнил. Впрочем, их отсутствия он не замечал, или думал, что не замечал, потому что по негласному закону все мужчины племени принимали посильное участие в воспитании мальчиков-сирот, как и все женщины – в воспитании сирот-девочек.