Пиван понимающе преклонил голову, не отрываясь однако от завораживающего танца. Он вдруг понял, что девчонка не просто танцует, а дразнит змей, словно вызывая их на поединок. Вот одна из них метнулась на перехват, но за мгновение до этого рука танцовщицы уже изменила положение.

- Ты сможешь это сделать? – настойчиво спрашивал Кобрис.

- Надо бы подумать. Честно говоря я бы никогда не осмелился выступить против Великого Сириса Кобриса, даже если бы был столь же велик.

- Подумай, но не недолго. Боюсь, что я не смогу тебе простить следующую глупость, а судя по твоему характеру долго этого ждать не придётся.

Кобрис обернулся к Знууапу:

- А ты, ты же знал что проиграешь, зачем согласился?

- Чтобы научиться играть.

- И где этим умением ты хочешь воспользоваться?

- Я наперед не загадываю.

- То-то и плохо. Если бы ты мог смотреть дальше своего носа, ты бы понял, что карп-рыба священная. Ее может убить только жрец, а съесть ее не дозволено никому.

- Я это не знал. Ведь это было далеко в пустыне.

- Зачем же ты играешь в игры, правила которых тебе неизвестны?

- Я играю не по своей воле. Так хотел бог пустыни Сроххорс. Я виновен, что неверно понял его волю, полагая, что он хочет восстановить силу моих людей. По-видимому, он просто испытывал нас.

- И испытания вы не выдержали.

- Это так. Но не за свою жизнь и не за жизнь своих людей обеспокоился я: ведь наш народ такое же звено в цепи Великих Перемен, как и народы другие. Я не решился разорвать звено, нарушив тем перед богами клятву о вечевом согласье.

- Ты разве жрец?

- Сопровождаю молодую жрицу, красавицу, дочь нашего Вождя.

- Среди жрецов ей неуютно?

- Воля вождей – закон для нас, для смертных.

Между тем поединок на подиуме становился все жестче. Девчонка, словно сама превратилась в змею, то гибко стелилась по камню, то взлетала пружинно, а то крутилась юлой, приводя в замешательство своих противниц.

Но вот то ли короткий стон то ли вздох возник и улетел под свод.

- Нельзя ли остановить это? Они же убьют девчонку? – обернулся Пиван к нему.

- Они уже убили её.

- Разве ты не делаешь им прививки? – спросил Драммард.

- Ты же сам говоришь: чтобы достичь совершенства нужно бояться.

Казалось ничего не изменилось в танце. Всё так же легко мелькали руки и ноги, всё так же чётки были пассы. Но вот опять чуть слышный тупой удар сказал что ещё один бросок достиг цели. Что-то ещё не заметное глазу изменилось в движениях обреченной. И сразу же послышался ещё один удар и тихий стон, и когда следующая змея готовилась к броску Пиван, выхватив тарелочку из под фруктов, метнул её. Услышав сбоку шорох он обернулся и успел уклониться от меча брошенного Кобрисом. Даже смотреть на правителя было страшно. Глаза его налились кровью, руки тряслись, челюсть прыгала тщетно стараясь что-то выговорить.

Наконец он обрёл дар речи:

- На костёр … Вместе с черепом… И развеять прах их…

Пиван держал умирающую танцовщицу на руках. Он знал, что кровь сейчас сворачивается в её жилах и помочь ей уже нельзя ничем.

У Кобриса в руке появился еще меч.

- Я сам убью тебя. Ты будешь драться. Меч подними.

Пиван отрицательно покачал головой:

- Моя рука не сможет защищаться от праведного гнева. Убей меня.

- Я не мясник, а царь! – он бросил меч к ногам Пивана. – Мечи берите! Оба! Без позволенья моего должны вы дворец покинуть! Прочь! Стража! Схватить их!

Это был последний шанс. Пиван схватил меч и бросился к выходу. Следом бежал Знууап. Он успел расслышать команду «Схватить!» и подумал что «Убить!» это всё же другое. За свою жизнь он не очень опасался, знал что проступок его не столь велик чтобы ссориться со жрецами и с Вождем морского народа. И Знууап решил помочь Пивану.

Часть 5

ПреннерП – Бог Священных пятен

«Направь прозрачный ЗгайагЗ на самую яркую звезду этого созвездия и отметь черным мелом другие его звезды. Соединив чертой крайние ты увидишь знак»

Полярная ночь закончилась. Солнце в полдень поднималось уже довольно высоко, но весна стояла холодной.

Ребята вышли с поселья еще затемно и уже успели сбить охотку. И все же, когда собаки азартно залаяли на пригорке, дружно побежали туда. Лыжи, подбитые камасом, скользили легко. На ходу приготавливая луки, ребята растянулись цепочкой.

Белок они сегодня набили много, а вот этот соболь был только пятый. А соседнее племя, говорят, в день по десять штук на человека добывают. И то: у них кедр лучше этим летом вышел. Впрочем, у них, на возвышенности, он всегда лучше растет.

Осторожно окружив старый разлапистый кедр, под которым лаяли рыжие помощницы, ребята всматривались в крону.

- Рон, держи там, - показал Сат и достал стрелу с хлопушкой.

Рон натянул тетиву, тупой наконечник стрелы медленно поплыл по заснеженным лапам. Резкий хлопок, в кроне дерева метнулась тень и взвилась над Роном, летя на соседнее дерево. Тонко свистнув, стрела догнала зверька и тот, беспорядочно кувыркаясь по веткам, скатился вниз. Ближайшая собака поймала его на лету, поднесла Сату.

- Молодец, Рон, прямо в голову. Нок, чего ты там еще высматриваешь?

Нок что-то показал жестами и Ойна, его сестра, перевела:

- Стрела застряла. Он думал, что соболь притаился, а это беличье гайно оказалось. Стрелу жалко – хорошая.

- Да ладно, - махнул рукой Сат. – Сделаешь другую.

Но Нок упрямо замотал головой, достал другую стрелу, прицелился,

Но и вторая стрела тоже застряла. Все засмеялись. Нок, всегда переживавший из-за своей немоты, при первой возможности старался доказать, что он не хуже других, но часто попадал впросак.

- Давай-ка я слазаю, достану, - сказал Рон.

- Во-во, давай, оправдывай свое имя, - откликнулся Сат.

Имя Рон значило любопытный, и он тоже часто попадал в смешные ситуации. Все опять рассмеялись теперь уже над Роном. Только Нок, упрямо мотнув головой и сбросив кухлянку, полез на дерево сам.

- Ну вот, кажется, дух этого кедра приглашает нас на привал, - сказала Ойна и просительно взглянула на Сата.

- Вот еще, - недовольно буркнул Сат. – Дома надо сидеть, коли ноги не носят.

Ойна обернулась к Вейне, ища у нее поддержки, но та отвела взгляд, делая вид, что нисколько не устала. Вейне и нельзя было уставать: нынче она вступила в женский межплеменной союз ЗоммоЗ и теперь с гордостью, непонятной для остальных женщин, носила оружие.

Сат в который уже раз за этот день пожалел, что взял девчонок на добычу. Они, правда, помогали тем, что снимали шкурки, да и то Вейна отказалась, было, делать это, и лишь непреклонность Сата заставила ее поступиться своей гордостью.

- А впрочем, - сказал Сат, принюхиваясь к воздуху и разглядывая небо. – Давайте действительно перекусим, а то обратно вас на нордах везти придется, - и добавил, обернувшись к Рону. – Ночь ноне лунная.

С ближайшего дерева весело отозвалась их почтовая сорока:

- Курру, перекусим, перекусим! – Похлопав крыльями, в избытке радости, она слетела с дерева, села на голову Ойны и, прихорашивая свой оранжевый наряд, болтала. – Солнце садица, курру, кушать нада!