Глава III. Детская литература в 1941-1946.

Первый раздел: «Бытие, сознание и образование в годы войны». Учителя-мужчины были призваны в армию, многие школы эвакуированы, здания переоборудованы в госпитали, разрушены во время боев. Местные власти прилагали усилия по обучению подростков, которые трудились на оборонных предприятиях, в колхозах. Несмотря на кризисную ситуацию 1 сентября 1941 года школьники пошли на занятия. С точки зрения современников, война показала дефекты системы образования: оторванность теории от практики, недооценку роли физического труда, слабую военно-физкультурную подготовку, недисциплинированность учащихся. Коренной перелом в ходе войны позволил приступить к реформам. У руководителей образования и педагогов появилась возможность еще раз оценить фундаментальные ценности своего общества и образования. Решению этой важнейшей задачи были посвящены заседания педагогического Совета при ЦК ВЛКСМ от 20 сентября 1943 года, который обсуждал утвержденные правительством правила поведения учащихся, и Ученого Совета при ЦК ВЛКСМ от 28 декабря с повесткой дня «Проблема гуманизма в системе советской педагогики». Докладчики строили выводы на зыбкой основе политических иллюзий, современного им понимания сущности социализма – уравнительного и «местного» (К.Маркс). Из их рассуждений следовал вывод о благотворном воздействии на личность ребенка любых государственных реформ. Предметом обсуждения была неудовлетворительная дисциплина в школах, правила поведения, вопрос о «едином фронте воспитания детей…для всего населения страны». Вновь была подчеркнута роль литературы как средства педагогического воздействия на подростков. Некоторые участники разочарованно констатировали, что «качества гуманиста-бойца, патриота, общественника», которые нужно воспитывать у школьников, не формируются у студентов педагогических институтов. Разговор носил абстрактно-схоластический характер.

Раздел два: «Детгиз и писатели в годы войны». «Мы должны исходить из принципиального тезиса, что удар по фашизму мы наносим не только наступательными действиями на фронте в направлении на запад…, - наставляла писателей Дубровина в марте 1942 года, - но также и тем, что открываем своей молодежи всю сокровищницу мировой литературы, в том числе и немецкой». Детгиз наращивал производство литературы. Шел поиск новых тем и авторов. Дубровина решительно ломала старые формы сотрудничества с писателями, пыталась улучшить систему пропаганды и реализации книг. План на 1942 год предусматривал увеличение выпуска мировой классической литературы до 46% от всего объема.

Был разработан перспективный план. Его разработчики исходили из реальных условий. В детской литературе нельзя было обойтись без изображения ребенка в условиях эвакуации, не понаслышке знакомой миллионам детей, без показа безотцовщины, беспризорности. Разговор о героизме и патриотизме советских людей на фронте и в тылу было необходимо вести через изображение подвигов пионеров и комсомольцев-героев. В произведениях должны были отразиться усиление военного воспитания в школах и производительный труд учащихся на полях, заводах, в госпиталях. Образцовым произведением была признана повесть «Тимур и его команда» Гайдара. План содержал темы для новых книг: о сущности фашизма, о борьбе советского, американского, английского и китайского народов против захватчиков, о советской гвардии, о полководцах России и современных военачальниках, о пионерах и комсомольцах-героях. Одобрение писателей вызвала идея Кассиля: «В плане…должна быть отражена доминанта – абсолютная, непоколебимая вера, что дети будут иметь жизнь светлую, нормальную, ради которой несколько поколений трудились, погибали, ради которой строилось то, что нам дорого»[63].

Совещания по обсуждению планов в начале года стали традицией. В 1943 году стало ясно, что восстановить комиссию по детской литературе ССП невозможно. Используя опыт совещаний, в июне 1943 года Наркомпрос и Детгиз создали художественно-редакционный совет издательства. В него вошли писатели, художники, военные, сотрудники Детгиза, библиотекари, чиновники. Новый орган заменил комиссию, усилив государственное влияние в художественной среде. Для активизации писателей с 1944 года начал проводиться конкурс на лучшую художественную книгу для детей. Его первыми победителями стали Фадеев с романом «Молодая гвардия» и Каверин с «Двумя капитанами». Для популяризации детской книги весной 1944 года впервые был проведен «день детской книги», который станет традиционным и превратится в «неделю». В конце 1945 года Детгиз вернулся к обсуждению особенностей школьной повести, которая выдвинулась на первый план после Победы. 26 июня 1945 года бюро ЦК ВЛКСМ одобрило список с 234 названиями – ядро рекомендательных списков[64].

Раздел три «Литература борьбы и выживания» посвящен анализу воздействия литературных образов на сознание взрослых и детей. Не только писатели, но и созданные ими образы были мобилизованы для борьбы с фашизмом. Большое значение для ленинградцев, например, имел образ Сани Григорьева из «Двух капитанов» Каверина. В стране развернулось тимуровское движение, духовной основой которого была книга Гайдара «Тимур и его команда». Во дворах, при школах, при станциях юннатов, при Домах пионеров возникали отряды по 10-25 человек, которые выполняли функции недоразвитой системы социального обеспечения. Патриотический порыв детей и подростков совпадал с заинтересованностью власти в детском труде, ЦК ВЛКСМ руководил движением.

В 1943-1945 годах были созданы новые произведения литературы, отразившие жизнь детей, подростков и молодежи в годы войны. Это повесть Кассиля «Дорогие мои мальчишки. Командосы Рыбачьего Затона», роман Фадеева «Молодая гвардия» и вторая часть «Двух капитанов» Каверина, ряд других.

В монографии на архивном материале показано благотворное воздействие образов повести Кассиля «Великое противостояние» на девочку-блокадницу из Ленинграда, которое способствовало ее выживанию. Повзрослев, она обнаружила, что объективная реальность далека от художественной. Изображаемые авторами благородные образы и социальные отношения, зовущие к гуманизму, дискредитировались общественными отношениями, основанными совсем на иных принципах. Положительные тенденции в жизни не были столь сильны, чтобы создать материальную основу для расцвета гуманизма и литературных образов, его отражающих и укореняющих в действительности. Этика советской детской литературы 30-50-х годов станет основой жизненных принципов того круга городских детей и подростков, которые в силу разных причин имели перспективу в обществе, а также сильных духом личностей, готовых длительное время противостоять окружающей их социальной мерзости. До сельских детей литература почти не доходила.

Глава IV. Расцвет детской литературы в 1947-1953 гг.

В первом разделе «Образование и социализация в 1945-1953 гг.» показана деятельность министерства образования, ЦК ВЛКСМ, ЦК ВКП (б) по восстановлению разрушенной в годы войны инфраструктуры и налаживанию работы школ. На основе архивных материалов описана материально-техническая база, кадры, сделан вывод о недостаточных предпосылках для реализации политики «политехнизации», внедряемой с начала 1950-х годов для реализации принципа связи школы с жизнью. Освоить возрастающие объемы программы можно было только за счет авторитарного давления, дополнительных занятий и перегрузки детей. Авторитаризм и принятые критерии оценки работы органов образования – по проценту успеваемости школ – избавляли правительство от необходимости искать качественно новые методики воспитательной и учебной работы, строить разнообразные школы и обучать для них кадры, позволяли экономить на отрасли. Директора школ пытались избавиться от неуспевающих, но министерство заставляло любыми способами доводить их до выпускных классов. Учителям внушалась мысль, что они могут решить любые проблемы: надо только повышать квалификацию и любить детей. У учителей отобрали право на объективную оценку знаний учащихся, их вынуждали заниматься «приписками» – как в народном хозяйстве и идеологии. Школа не могла решить проблему второгодничества, низкой успеваемости. Учителя работали на износ. Увеличение количества школ, бесплатность образования не свидетельствовали о его демократичности. Школа была инструментом авторитарного государства, с помощью которого формировалась конформистски настроенная масса рабочих и служащих индустриального общества. Вопреки догмам пропаганды в образовании и обществе сохранялись предпосылки и причины для воспроизводства «пережитков прошлого», элементов капиталистических отношений, индивидуализма, преступности, хулиганства. Тем в большей степени государство нуждалось в создании выгодной номенклатуре художественной и информационной реальности для идеологической обработки детей и их родителей.