Детская литература – средство воспитания – в той или иной мере присутствовала в других социальных институтах: в виде отрывка из повести в «Пионерской правде», в радиопостановке, в обсуждении книги на пионерском сборе или комсомольском собрании в школе, в дворовой игре мальчишек и девчонок. Идеи, которые несли произведения читателям, приходили в столкновение или накладывались на идеалы, ценности и нормы представителей разных групп подрастающего поколения, воздействовали на представления молодежи о советской действительности. Взаимодействие вызывало гамму чувств от одобрения книги и действительности до разочарования в них, подталкивали к действию. Изучение реакции молодых людей на произведения писателей, прежде всего А.П. Гайдара, Л.А. Кассиля, Р.И. Фраермана, В.П. Катаева, позволит сделать выводы об эффективности пропаганды при помощи книги, даст пищу для размышлений о характере общества.

Выдающаяся роль в создании детской литературы и ее институтов принадлежит А.М. Горькому. Алексей Максимович выступил в роли просветителя. В своих работах он сформулировал идеал детской книги и резко противопоставил его утилитаризму чиновников. В монографии ставится вопрос о борьбе двух тенденций в литературе и степени реализации предложений Горького.

Государственные интересы предопределили специфическое изображение в литературе фундаментальных институтов социализации[4]: семьи, производства, государства, образования, религии и официальной идеологии, общественных и политических организации, а также номенклатурное представление о настоящем, прошлом и будущем России и СССР. Предстоит проследить связь данных стереотипов с внутренней и внешней политикой государства, их влияние на массовое и индивидуальное сознание. Под этим углом зрения имеет смысл рассмотреть и образы государств и народов стран Западной Европы, США, Азии в литературе, отражение в ней холодной войны, оказавшей существенное воздействие на советскую культуру. Это добавит материал для так и не завершенной дискуссии о «тоталитаризме».

Проблема создания и функционирования художественных образов детской литературы в исторической среде не рассматривалась историками. Литературоведы же занимались своим делом – анализировали литературный процесс. Далее в монографии рассмотрены работы: Н.А. Савин «Основные направления детской литературы» (Л., 1926); А.П. Бабушкина «История русской детской литературы» (М., 1948); Л.Ф. Кон «Советская детская литература восстановительного периода» и «Советская детская литература (1917-1929)»[5]; Е.О. Путилова «Очерки по истории критики советской детской литературы. 1917-1941»[6]. В конце ХХ века к вопросу о роли детской литературы в советском обществе обратился один из авторов сборника «Соцреалистический канон» Омри Ронен. В статье «Детская литература и социалистический реализм» он отметил особую роль произведений Гайдара и Кассиля в «идеологическом преодолении изнутри (то есть, не покидая общей коммунистической установки) некоторых в особенности злобных лозунгов и общих мест тоталитарной идеологии»[7]. Автор ценит особую нравственную установку литературы, ее дидактический характер, уважение писателей к семейным ценностям.

Критик М. Чудакова выделила еще одну особенность детской литературы: «Этот жанр….давал возможность сравнительно свободного движения героя в литературном пространстве. Можно (и нужно) было писать о пионерах, о Павлике Морозове, но можно было и не писать – вот что не всегда видно сегодняшнему наблюдателю»[8]. В этой литературе можно было найти разнообразие психологических коллизий и человеческих чувств, отмечала далее автор, отрабатывалась техника построения особого художественного мира – вне всякой связи с реальностью современного взрослого мира, «и это был в немалой степени мир полноценной этики»[9]. Наконец, по ее мнению, авторы типа Гайдара мастерски использовали метод «подставных проблем»: протаскивали общечеловеческие ценности сквозь идеологические клише. Чудакова предложила свой вариант периодизации детской литературы. Первый период с конца 20-х по 1941 год; военный период до 1945; попытки нового письма в 1945-1946 гг. Промежуток с 1946 по 1953 годы она называет «периодом остановленного литературного времени», когда «эволюция двинулась как бы по кругу». С середины 50-х годов детская литература обрела «новое дыхание».

В системе доказательств Чудаковой есть слабые места. Построение детского художественного мира вне связи с миром взрослых не является сильной стороной детской литературы, которая всегда выполняет роль социализатора. Если 10-летним детям не следует сообщать о многих негативных явлениях в мире взрослых, то 15-летние уже должны быть ознакомлены в доступной для них форме с теми трудностями, которые ожидают их в жизни, с окружающей их экономической, социально-политической средой. Заметим, что в конце 40-х, начале 50-х годов власть требовала от писателей отражать связь мира детства и взрослых в замечательной, по мнению власти, советской действительности, но многие писатели, опасаясь неудачи из-за чрезмерных требований цензуры или стыдясь лакировать убогую действительность, пытались обойти этот момент. Другие следовали указаниям власти и вводили детей в заблуждение. Нельзя согласиться и с мнением о большей свободе самовыражения у детских писателей. На II Всесоюзном съезде писатели критиковали шаблоны детской литературы, мимо которых не мог пройти ни один автор, даже Кассиль, несмотря на свой авторитет и веру в то, что ему это удалось. Представляется также, что писатели не «протаскивали» общечеловеческие ценности, а считали свою коммунистическую веру таковой, и эта уверенность, отраженная в творчестве, сегодня воспринимается как шедевр деидеологизации.

Отдельный вопрос – периодизация. Можно предположить, что литература периода войны не представляет собой отдельного этапа, это подпериод, во время которого писатели получили шанс реализовать накопленные в довоенный период и предопределенные властью ценности на основе драматического материала войны. Второй этап – расцвет литературы в период правления И.В. Сталина – начинается после войны. В это время было написано много официозной детской литературы, ставшей элементом массовой культуры, но вряд ли можно отнести все произведения Кассиля, Ю.В. Сотника, Н.Н. Носова, Катаева, Фраермана к «остановленному времени». В литературе шла борьба, благодаря которой общество и литература со временем обретут возможность к дальнейшему развитию. Оттепель в культурной жизни так же противоречива, пронизана острыми коллизиями. Официальные идеологические установки и литература модернизируются, но не меняются по существу, цензура действует, а новых работ слишком мало, чтобы заявить о наступлении нового периода, это, скорее всего, подпериод. В конце 1950-х на III Всесоюзном съезде писателей проявило себя резкое изменение отношения власти к воспитательным возможностям детской литературы в связи с началом НТР, появлением телевизоров, широким охватом населения сетью кинотеатров, разочарованием в методологии, на основе которой литература развивалась четверть века. Литература развивается экстенсивно: часть писателей «уходит» в ленинскую и историческую тематику, занимается автобиографическим жанром, покидая стезю актуальной социальной детской литературы.