- статья 3, общая для всех четырех Женевских конвенций 1949 г.;

- статья 19 Гаагской конвенции 1954 г. о культурных ценностях;

- дополнительный протокол II от 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г.;

- протокол II к Конвенции 1980 г. (с поправками и дополнениями, внесенными в 1996 г.).

Однако если Дополнительный протокол II определяет немеждународные вооруженные конфликты, к которым он применяется, то же нельзя сказать о вышеупомянутых статьях 3 и 19. На основании этого доктрина совершенно справедливо заключает, что существуют различные типы конфликтов, которые, в зависимости от степени их интенсивности, подпадают под действие либо вышеупомянутых Протокола и общей статьи

3, либо только статьи 3[122]. Довольно любопытно, что никогда не упоминается статья 19 Конвенции 1954 г., но, поскольку она была принята всего через пять лет после Женевских конвенций 1949 г., следует считать, что она применяется в тех же условиях, что и статья 3. Содержание этих норм меняется в зависимости от природы конфликта, точнее, в зависимости от интенсивности и масштаба военных действий: чем серьезнее немеждународный вооруженный конфликт, тем многочисленнее и сложнее нормы права вооруженных конфликтов, которые к нему применяются. A contrario, если масштаб вооруженного конфликта остается ограниченным, к нему применяются всего несколько минимальных норм. Здесь необходимо отметить, что эти нормы продолжают применяться в качестве гуманитарного минимума и в более крупных конфликтах, в том числе в международных вооруженных конфликтах, как это признал Международный суд в деле Никарагуа против США (1986)[123], отклонив тезис, который, по-видимому, исключал применение общей статьи 3 к международным вооруженным конфликтам[124].

Эта система норм может быть представлена в виде концентрических окружностей:

— в центре расположены самые элементарные нормы (статья 3, общая для Женевских конвенций), применяемые ко всем конфликтам[125];

— в промежуточную окружность следует поместить те же нормы, к которым добавятся другие нормы, применяемые к немеждународным вооруженным конфликтам определенного масштаба;

— внешняя окружность отведена для совокупности норм права вооруженных конфликтов.

Каждая окружность соответствует определенному типу конфликта и типу нормы, но если нормы, применяемые к конфликтам, расположенным в центральной окружности, также применимы к конфликтам одной из периферических окружностей, обратного не происходит.

Немеждународные вооруженные конфликты, рассматриваемые в Дополнительном протоколе II

Эти конфликты определены в статье 1 Протокола II. Речь идет о конфликтах, противопоставляющих вооруженные силы договаривающейся стороны вооруженным силам какого-либо антиправительственного движения или организованным вооруженным группам. Последние должны находиться под ответственным командованием, контролировать часть территории, чтобы быть в состоянии вести непрерывные военные операции и применять Протокол. Это означает, например, что повстанческая сторона должна занимать определенную территорию, чтобы иметь возможность удерживать военнопленных, обеспечивать им гуманное обращение, подбирать и выхаживать раненых (статьи 5,7) и т. д.

Из сферы применения Протокола безоговорочно исключены ситуации напряженности и беспорядков внутри страны - «такие как беспорядки, отдельные и споради­ческие акты насилия и иные акты аналогичного характера» (статья 1, пункт 2).

Другими словами, вооруженные конфликты, рассматриваемые в Протоколе II, настолько близки к конфликтам, которым Институт международного права дал определение в 1900 г., что по их поводу третьи страны могли признать состояние войны: ведь повстанцам приходилось формировать официальное правительство,

контролировать часть территории и соблюдать законы и обычаи войны[126].

В то же время один из авторов подчеркивает, что контролируемая территория может быть и относительно небольшой. Достаточно, «чтобы каждая сторона распола­гала очень небольшим территориальным ядром, лишь бы оно составляло некий микрокосм, внутри которого данная сторона осуществляла бы абсолютный и постоянный контроль во время вооруженного конфликта и была бы в состоянии удовлетворять требованиям военного характера, фигурирующим в статье 1, и выполнять обязательства по соблюдению положений Протокола, приведенных в следующих статьях. Масштабы города, а тем более столицы, как правило, позволяют этого достичь»[127]. Это широкое толкование статьи 1 не противоречит ни букве, ни духу последней.

Среди юридических проблем, возникающих в связи со статьей 1, мы рассмотрим две:

— применение Протокола II к вооруженному конфликту, в котором противостоят друг другу две вооруженные группы;

— квалификация ситуации вооруженного конфликта, регулируемого Протоколом II.

На первый взгляд, Протокол II не применяется к вооруженным конфликтам, которые могут возникнуть между организованными вооруженными группами, ни одна из которых не представляет существующее правительство, первоначальный проект МККК действительно касался, среди прочего, столкновения между организованными группами без участия правительственных сил, однако текст, принятый в конечном счете, похоже, не предусматривает такой ситуации, поскольку в нем рассматриваются исключительно конфликты, в которых вооруженные силы «одной из Высоких Договаривающихся Сторон» противопоставляются «антиправительственным вооруженным силам или организованным вооруженным группам»[128]. Правда, позволительно задаться вопросом, действительно ли этот текст исключает возможность столкновения между неправительственными организованными вооруженными группами. Отметим тот факт, что ни доклады Рабочей группы Комиссии, ни доклады Комиссии пленарному заседанию Конференции не упоминают об этом исключении, а также то, что вооруженная организованная группа, не подчиняющаяся существующему правительству, может претендовать на представление государства, в котором происходит конфликт, и стать, в свою очередь, «Высокой Договаривающейся Стороной», с того момента как правительство теряет способность контролировать всю свою территорию, в том числе действия одной или не­скольких вооруженных групп, у него не больше оснований, чем у последних, для претензий на то, чтобы продолжать представлять государство и требовать эксклюзивного статуса «Высокой Договаривающейся Стороны». Таким образом, эти вооруженные группы могут утверждать, что они представляют Высокую Договаривающуюся Сторону, и было бы нарушением принципа невмешательства отказывать им в этом праве, поскольку существующее правительство более не в состоянии управлять ситуацией на всей территории государства.

Следовательно, не исключается возможность применения Протокола II к столкновениям между организованными вооруженными неправительственными группировками, если одна из них утверждает, что она представляет государство, и, естественно, если эти группы отвечают также другим условиям статьи 1.

Теперь остается определить, кто квалифицирует конфликт как вооруженный и, следовательно, подпадающий под действие данного положения. Это нас подводит ко второй из вышеупомянутых проблем.