В материалах Дипломатической конференции по вопросу о подтверждении и развитии международного гуманитарного права применяемого в период вооруженных конфликтов также не содержится никаких указаний о том как надо различать эти два понятия. Чувствуется что когда социалистические государства и страны «третьего мира» предложили приравнять национально освободительные войны к между народным вооруженным конфликтам они в первую очередь имели в виду борьбу против колониализма Действительно в первых предложениях по тексту говорилось о «колониальном и иностранном господстве» и праве народов на самоопределение[80] и для обоснования необходимости приравнять конфликты, вписывающиеся в эти рамки к международным вооруженным конфликтам всячески подчеркивалась иностранная природа колониализма посредством употребления таких выражений, как «раз личные народы», вторжение или господство осуществляемое «иностранными группами» или армиями пришедшими «из Европы» и т.д[81].

Текст был уточнен в результате сделанной группой латиноамериканских стран поправки[82] которая, в свою очередь в Комиссии стала предметом дополнительной по правки Индии[83]: конфликты которых она касалась были борьбой против «колониального господства и иностранной оккупации» (курсив автора). Протокол заседания и доклад Комиссии не содержал объяснений относительно внесенных изменений[84] и если борьба против иностранной оккупации стала, по всей видимости, рассматриваться как особая форма борьбы против колониального господства текст все же не свободен от двусмысленности в той мере в какой речь в нем идет о борьбе «против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов» (курсив автора). Тот факт что предлог «против» повторяется перед словами «расистских режимов» и не повторяется перед словами «иностранной оккупации» может снова создать впечатление что «колониальное господство» и «иностранная оккупация» — синонимичные и взаимозаменяемые выражения призванные усиливать друг друга и охватывающие всего одну реакцию колониальную оккупацию.

Однако против такого толкования — тот факт, что право не любит избыточности, а каждому слову должно быть присвоено одно присущее ему значение Может быть эта констатация в меньшей степени относится к резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН, где государства охотно пользуются выспренним слогом с многочисленными повторениями, но так должно быть в договорах, — таких например как Дополнительный протокол I, чей текст «должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора» (Венская конвенция о праве международных договоров, 23 мая 1969 г., статья 31, пункт 1).

Народы, борющиеся против расистских режимов. Если ссылаться на практику Организации Объединенных Наций, надо заметить, что до сегодняшнего дня квалифицировались как «расистские» два режима. Прежде всего, это — Южная Африка, ставшая уже 8 декабря 1946 г. предметом озабоченности Генеральной Ассамблеи ООН, выраженной в резолюции 44 (I), и чья политика «апартеида» была впервые квалифицирована Генеральной Ассамблеей как политика «расовой сегрегации» в резолюции 395 (V) от 2 декабря 1950г. В ту предзакатную эпоху колониализма ООН интересовалась исключительно обращением с лицами индийского происхождения, подвергавшимися дискриминации в Южно-Африканском Союзе, однако с тех пор критика расистского режима Южной Африки распространилась на положение всего небелого населения этой страны, и масштабы осуждения непрерывно росли как на Генеральной Ассамблее, так и в Совете Безопасности[85]. Отметим, что с 1990г. южноафриканское правительство встало на путь отмены апартеида[86], и что этот процесс привел к свободным и демократическим выборам апреля 1994 г[87].

Южная Родезия — второй из осуждаемых ООН расистских режимов Действительно, сразу же после того, как губернатор Ян Смит провозгласил 11 ноября 1965 г. так называемую независимость этой территории, Совет Безопасности в своей резолюции 216 (1965 г.) призвал государства «не признавать незаконный расистский режим меньшинства в Южной Родезии», Затем осуждение этого режима как «расистского режима меньшинства» неуклонно усиливалось вплоть до 1979г., когда Великобритания смогла снова взять под контроль управление этой территорией (см. S/Res. 460 du 21 decembre 1979) и привести данную страну к независимости в 1980 г.

В той мере, в какой Южная Родезия и Южная Африка являются или являлись расистскими режимами, а также в той мере, в какой Генеральная Ассамблея ООН признала существование на этих территориях национально-освободительной войны, последняя составляет международный вооруженный конфликт по смыслу статьи 1, пункт 4, Дополнительного протокола I или резолюции 3103 (XXVIII).

Государства и национально-освободительные движения, связанные резолюцией 3103 (XXVIII) и статьей 1, пункт 4, Дополнительного протокола I.

Определив, каких конфликтов касается норма, относящаяся к интернационализации национально-освободительных войн, мы должны теперь ответить на вопрос, какие государства и какие национально-освободительные движения связаны этой нормой, проводя различие между юридическим значением последней для государств и ее юридическим значением для национально-освободительных движений.

Юридическое значение нормы для государств. Тут следует различать три гипотетических случая, в зависимости от условия. Например, государства, столкнувшиеся с национально освободительной войной:

— признали резолюцию 3103 (XXVIII);

— являются участниками Дополнительного протокола 1;

— не связаны ни одним из вышеназванных документов.

Государства признали резолюцию 3103 (XXVIII). Эта ситуация касается всех 83 государств, которые проголосовали 12 декабря 1973 г. за данную резолюцию и, следовательно, связаны сформулированными в ней нормативными предписаниями[88]. Эти государства обязаны применять в национально-освободительной войне «Женевские конвенции 1949 г. и другие международные договоры». Однако возникает вопрос необходимо ли формальное присоединение государств к этим актам.

По правде говоря, такая обязанность нигде не упоминается ни прямо, ни косвенно в резолюции 3103, из чего можно сделать вывод, что данные документы непосредственно становятся юридически значимыми для государств, проголосовавших за резолюцию 3103, и применяются ipso jure, без всяких иных формальностей к национально-освободительным войнам, с которыми данные государства могли бы столкнуться.

Этот вывод соответствовал бы возможности для государств быть связанными обязательствами, вытекающими из Женевских конвенций 1949 г, и Дополнительного протокола I, путем простого признания содержащихся в них положений, согласно статье 2, часть 3, общей, in fine. Женевских конвенций и статье 1, пункт 3, Дополнительного протокола I, в сочетании с предыдущим.

Отметим, что в любом случае вопрос о присоединении государств к Женевским конвенциям 1949 г носит весьма академический характер, поскольку почти все государства международного сообщества уже связаны ими.