Это дает основание утверждать, что выборные пра­вящие семейства, не являющиеся монархическими в строго юридическом смысле, к настоящему времени да­же в наиболее слаборазвитых эмиратах приобрели пер­вое необходимое для монарха качество - наследствен­ный характер власти. Очевидно, это качество отсутство­вало на том этапе, когда власть правящего семейства могла быть передана другому семейству в результате волеизъявления представителей племенного общества Власть выборного племенного вождя нельзя, по-видимому, считать сходной с властью выборного монарха: слишком тесной, непосредственной по характеру была связь первого со всем племенным обществом. В процессе осуществления своих функций монарх был вынужден, подчиняясь требованиям племенной традиции, постоянно учитывать мнение шейхской верхушки и следовать ему в большинстве принципиальных вопросов.

Следовательно, монархия в подлинном значении этого слова возникла в отдельных эмиратах ОАЭ, отставших от соседних государств по уровню своего социально-экономического развития, лишь в текущем столетии. Несколько раньше аналогичная трансформация характера власти племенного вождя произошла в Кувейте и на Бахрейне. После завершения этой трансформации правителям удалось в короткий период укрепить свои власть и создать на месте разлагавшейся традиционной племенной демократии деспотический режим.

Процесс возникновения монархии в Омане и Маскате носил специфический характер, протекая в тесно связи с религиозным движением. Господствовавшие Омане каноны исламской группы ибадитов требовали совмещения светской и духовной власти в руках выборного правителя - имама. В 1789 г. в нарушение этих канонов имам Сайд Бен Ахмед из правившего с 1749 г. семейства Аль Бу Саидов передал своему сыну Хамеду светскую власть, оставив себе только духовную. Преследуемый гонениями ортодоксальных ибадитов, Хамед ограничил свое влияние областью Маската. После смерти Хамеда власть перешла в руки его брата, который 1792 г. провозгласил себя султаном Маската[37].

Особым образом установила свою власть династия Саудидов. (ас-Сауд), правящая ныне в Саудовской Ара­вии. В начале XX в. это влиятельное семейство было изгнано своими соперниками из Неджда. Однако уже в 1902 г. эмир Ибн Сауд захватил Эр-Рияд - главный город Неджда и, постепенно захватывая все новые тер­ритории и расширяя границы владений, объединил под своей властью значительную часть Аравийского полуост­рова. В 1932 г. он провозгласил себя королем Саудов­ской Аравии.

Таким образом, вполне очевидными становятся при­чины, обусловливающие различия в отношениях, сло­жившихся между монархами и традиционной частью населения эмиратов Персидского залива, а также меж­ду монархами и подданными в Омане и Саудовской Аравии. В первом случае правители всячески стремятся подчеркнуть присущие своему статусу элементы патер­нализма и пытаются представить себя в роли храните­лей племенных традиций. Монархи же Омана и Саудов­ской Аравии, с самого начала вынужденные укреплять свою власть в условиях упорной борьбы с религиозны­ми и политическими противниками, открыто демонстри­руют репрессивные и авторитарные черты своего прав­ления. Это определяет многие важные особенности их фактического статуса.

Монархия Марокко также возникла в эпоху господ­ства традиционной племенной системы. Однако сравни­тельно раннее зарождение капиталистических отноше­ний, обусловивших вытеснение племенных структур, явилось причиной того, что ранние исторические особен­ности возникновения монархии в этой стране не получи­ли заметного отражения в развитии марокканской мо­нархии в XX в.

Монархия в Иордании сформировалась под эгидой Великобритании и исключительно в результате ее уси­лий. В 1921 г. на престол в британской подмандатной территории - Трансиордании был возведен ставленник западных кругов, сын хиджазского короля Хусейна из хашимитской династии Абдаллах[38]. Уже в 1928 г. вступила в силу конституция Трансиордании (Органический закон), урегулировавшая статус мо­нарха.

Таким образом, роль исторических особенностей про­цесса возникновения монархии при формировании современного статуса главы государства наиболее чётко прослеживается в странах, не имеющих конституций, особенно в эмиратах персидского залива. В сумме время непрерывного правления стоящих ныне у власти семи правителей составляет 194 года, т. е. В среднем более 27 лет на каждого. [39]

Прежде чем приступить непосредственно к рассмотрению компетенции монархов в странах Арабского Востока, необходимо отметить связь статуса главы государства с формой государственного устройства. В унитарных монархиях все полномочия главы государства сосредоточенны в руках одного лица – наследственного правителя (короля, султана, эмира или шейха). По иному обстоит дело в федерации ОАЭ. Конституция этой страны, так же как и других монархических государств устанавливает единоличный пост главы государства, – им является глава федерации (разд. 2 гл. 4 конституции), избираемый Высшим Советом семи правителей из числа своих членов сроком на пять лет. Однако фактически сама же конституция распределяет полномочия обычно осуществляемые главой государства, между председателем федерации и Высшим Советом.

Модель главы государства ОАЭ обладает некоторым сходством с выборной монархией Федерация Малайзия, где совет правителей из девяти султанатов монархических штатов избирает из своего состава главу государства на пятилетний срок.

Одной из основных особенностей правового положения монарха является то, что власть его считается “юридически непроизводной от какой-либо другой власти, органа или избирательного корпуса, что свойственно республике”[40]. Однако в таком случае следует отметить, что у главы Федерации Малайзия и тем более у главы ОАЭ есть существенное отличие от статуса монарха. Оба они входят в состав совета правителей в силу непроизводного характера своей власти в монархии - субъекте федерации. С другой стороны, их полномочия на посту главы федеративного государства носят чисто производный характер и даются им по решению совета правителей.

Следовательно, определяя форму правления в ОАЭ как монархическую, необходимо уточнить, что здесь уникальная модель главы государства обладает чертами, свойственными и наследственной монархии и выборной монархии, и республике - и единоличному и коллегиальному главе государства.

В дальнейшем изложении в понятие главы государства ОАЭ сосредоточены будут включаться два органа - Высший совет и избираемый им председатель федерации.

Важнейшим правом монарха, которое, собственно и отличает его от главы республиканского государства, является право передачи власти в порядке наследования. Поэтому изучение статуса монархов следует начать с вопросов престолонаследия. Общим для всех арабских монархий правилом служит ограничение передачи власти рамками одного семейства, причем женщины не входят в круг возможных наследников престола.

В странах, не имеющих писаной конституции, престолонаследие регулируется обычаями. До недавнего времени наиболее важную роль в вопросах связанных с передачей власти, играли в монархиях Аравийской полуострова семейные советы правящей династии (в меньшей степени это касается султаната Оман). Необходимость вынесения вопросов престолонаследия на семейный совет объясняется характерными чертами присущими правящим семействам в этом районе. Почти все они весьма многочисленны. Так, общее количество членов правящего в Катаре семейства составляет значительную часть населения страны - 20000 человек, при этом более 500 из них обладают титулом шейха. В абу-дабийской династии аль-Нахаян шейхов более 30; ветвь аль-Касими правящая в Рас-эль-Хайме, насчитывает более 40 шейхов[41]