Со временем процесс накопления торгового капита­ла в руках представителей феодально-аристократиче­ской верхушки позволил последним по-новому поставить вопрос об их взаимоотношениях с иностранным секто­ром. Монархические круги осуществили мероприятия, сделавшие иностран­ный капитал своего рода “трамплином” для быстрого роста национального частнокапиталистического и госу­дарственно-капиталистического укладов. Эти мероприя­тия свелись в основном к следующему.

Во-первых, в большинстве монархий Аравийского полуострова были созданы национальные нефтяные компании. С их помощью местным правительствам уда­лось добиться изменения принципов распределения при­былей от реализации нефти между монополиями и ни­ми, пересмотра наиболее кабальных условий заключен­ных ранее концессий и в корне изменить условия вновь заключаемых концессионных соглашений[12]. Это, в свою очередь, обусловило дальнейшую концентрацию капита­ла в руках представителей феодально-монархической верхушки и в то же время помогло создать основу для укрепления государственно-капиталистического сектора.

Во-вторых, в последние годы правительства упомя­нутых стран активизируют деятельность по ограничению частного предпринимательства иностранцев, с тем что­бы стимулировать рост национального капитала. Государство по возможности предоставляет льготы тем ино­странным фирмам, которые соглашаются вступить в компанию с коренными жителями. В Саудовской Ара­вии в декабре 1976 г. иностранцам вообще была запре­щена всякая коммерческая деятельность, поэтому вла­дельцы сотен торговых предприятий оказались вынуж­денными вступить в пай с саудовскими гражданами[13]. Принятый в Кувейте в 1964 г. Закон № 37, регулирую­щий проведение тендеров, предусматривает, что “уча­стник открытого тендера . может быть иностранцем, при том условии, что его агентом или партнером является лицо кувейтской национальности .” [14].

Наиболее быстрыми темпами в рассматриваемых странах идет развитие государственно-капиталистиче­ского уклада. Рост государственного сектора связан с тем, что в последние годы правительства этих стран все большую часть нефтяных доходов начинают вкладывать в проекты, нацеленные на развитие инфраструктуры и экономическую диверсификацию.

По второму пятилетнему плану экономи­ческого развития Саудовской Аравии (1975/76— 1979/80), бюджетные ассигнования намечались в разме­ре 498 млрд. саудовских риалов (около 142 млрд. USD) [15], за этот период было предусмотрено постро­ить за счет бюджетных ассигнований 890 предприятий различной величины, в том числе крупнейшие индуст­риальные комплексы в Джубайле и Янбо. В начале 1979 г. комментируя ход выполнения плана экономиче­ского развития в связи с изменившейся внешнеполити­ческой конъюнктурой, министр промышленности и энер­гетики Саудовской Аравии Гази аль-Госайби заявил: “Мы будем продолжать осуществление наших индуст­риальных планов в Джубайле и Янбо вместе с иност­ранными партнерами, если они того пожелают, и без партнеров, если они откажутся или проявят колеба­ния”[16]. В Кувейте пятилетний план 1976—1980-х гг. предусматривал выделение на промыш­ленное развитие 4375 тыс. долл. Аналогичные планы приняты и в других нефтедобывающих арабских монар­хиях.

Задача расширения государственного сектора дик­туется необходимостью создать собствен­ную, независимую от нефти национальную экономику, способную обеспечить потребности населения, когда неф­тяные ресурсы иссякнут. В Кувей­те, например, в “конфиденциальном докладе Национальному собранию, представленном 19 февраля 1972г., правительство заявило, что запасов нефти хватит на 54 года, если темпы добычи будут возрастать, и на 71 год, если темпы добычи сохранятся”. Аналогичные предположения высказывались и в Саудовской Ара­вии.[17]

Знакомство с основными особенностями экономиче­ской структуры арабских монархических стран позво­ляет перейти к вопросу об их социальной структуре. Наиболее многочисленным классом в большинстве арабских монархических стран продолжает оставаться крестьянство. В Саудовской Аравии, например, сельские жители составляют более 1/2 численности населения, причем еще всего лишь около 10 лет назад 66% населе­ния были кочевниками. Естественно, число последних быстро сокращается, однако и теперь более 1/3 всех жи­телей страны - кочевники. В то же время следует отметить, что в некоторых нефтедобывающих монархических странах, особенно с небольшой численностью насе­ления, количество крестьян быстро сокращается. Так, в Кувейте крестьянство уже сейчас почти полностью отсут­ствует; весьма мал и процент лиц, занятых в сельском хозяйстве Бахрейна.

В арабских монархических странах быстрыми тем­пами развивается рабочий класс. Во многих нефтедобываю­щих монархических странах Персидского залива присутствует нали­чие огромного числа иностранных рабочих. Так, в катарских портах Доха и Умм-Саид 90% портовых рабо­чих — иранцы, пакистанцы, индийцы; из полутора мил­лионов рабочих Саудовской Аравии коренные жители составляют лишь 8%. Аналогичное положение сущест­вует в Кувейте, ОАЭ. [18]

Иное положение сложилось на Бахрейне. Более развитая, чем в других нефтедобывающих монархических странах, бахрейнская промышленность в большей степе­ни, чем в других странах этой зоны, обеспечена местными рабочими кадрами. На Бахрейне иммигранты состав­ляют менее 40% лиц наемного труда.

Вопросы о характере и развитии классовой приро­ды арабских монархических государств, и в частности государств Персидского залива, не получили пока широ­кого освещения. Американский автор Дж. Д. Энтони указывает на то, что переходный политический процесс в этих странах осуществляется прежде всего во взаимодействии “сил модернизации и традиционализ­ма”[19]. Дж. Энтони считает, что “основным фактором общественных измене­ний стали технология и иностранное присутствие, при­шедшие вместе с нефтью”[20].

Попытка вникнуть в сущность социальных процес­сов и представить их возможные последствия содержит­ся в осуществленном американским исследователем С. Хантингтоном анализе развития монархической влас­ти на примере Кувейта. Он, в частности, пишет: “С од­ной стороны, централизация власти в монархическом государстве была необходима, чтобы обеспечить со­циальные, культурные и экономические преобразования. С другой стороны, она затрудняла или делала невоз­можным усиление традиционной политики и интегриро­вание в нее новых групп — продуктов модернизации. Их участие в политическом процессе могло бы иметь место лишь ценой самой монархии. Проблема, стоящая перед монархом, — должен ли он стать жертвой собственных достижений”[21].

Сравнив все современные арабские монархически государства, их можно разделить на две группы в зависимости от характера государственной власти.

К первой группе относятся ОАЭ, Оман, Катар и Саудовская Аравия. Государство в этих странах выражает интересы прежде всего феодального класса, представленного правящим семейством и аристократией. К ни примыкает высшее духовенство и крупные предприниматели, экономическое влияние которых быстро возрастает.