В сфере экономики правоохранительные структуры борют­ся не с причинами, а со следствиями противоречий, глубоко тая­щихся в недрах существующей на данный момент системы со­циально-экономических отношений. Чтобы минимизировать криминогенность экономической среды, требуется элиминиро­вание (подавление) и (или) ликвидация основных факторов, спо­собствующих ее возникновению и воспроизводству. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость осуществления сущно­стных изменений в самой системе названных отношений.

Последнее под силу лишь всему обществу в целом. Перефра­зируя известное высказывание Э. Дюркгейма о преступности как функции общества, можно отметить, что высокий уровень пре­ступности в экономической" сфере подводит общество к осозна­нию необходимости коренных социальных перемен, делая эти пе­ремены неизбежными. И чем раньше это будет осознано, тем бы­стрее оно сможет снять глубинные социально-экономические противоречия, которые кроются в несовершенстве, а чаще в яв­ной порочности сложившихся в хозяйственной жизни общест­венных отношений, и достичь социально равновесного состояния и устойчивого развития.

Пока нельзя утверждать, что такие коренные позитивные изменения осуществлены в российской хозяйственной системе. К сожалению, все преобразования в постсоветской экономике до сих пор сводились к тривиальному копированию совокупно­сти социально-экономических отношений образца эпохи перво­начального накопления капитала с присущими ей известными антагонизмами между наемным трудом и капиталом, отчужде­нием работников от собственности на средства производства и его результаты, варварскими способами обогащения и ведения конкурентной борьбы и др.

Накануне XXI столетия пытаться навязывать обществу столь одиозную, давно канувшую в лету модель не просто эко­номически неразумно, но и социально опасно. Наблюдаемый се­годня обвальный роет социального неравенства, люмпенизация и маргинализация населения, «дикий» рынок и криминализи­рованный бизнес, массовая коррупция всех эшелонов власти и иные, аналогичные по характеру последствия — закономерные итоги выбранного вектора реформ. Объявлять «войну с преступностью» в такой квазирыночной экономике бессмысленно по двум причинам. Во-первых, назван­ная модель социально-экономических отношений генетически, т. е. изначально, в своей сути запрограммирована на расширен­ное воспроизводство социальных противоречий; отклонений от ци­вилизованных социальных норм, делинквентного поведения ее субъектов. Во-вторых, «война», как правило, приводит к усиле­нию инструментов насильственного социального контроля, росту репрессивного, карательного аппарата и в итоге — к свертыванию демократии в обществе и ростков рыночной свободы в экономике.

Выход следует искать на пути формирования принципиаль­но иной системы социальных связей в экономике — системы со­циально ориентированных и демократизированных рыночных отношений. Прообраз такой системы в современном мире в об­щих чертах уже вырисовывается. Его дает сама практика хозяй­ствования развитых индустриальных стран. Российскую эконо­мику может спасти от гибели не цепляние за прогнившие моде­ли 200-300-летней давности, а применение новейших форм социально-экономических отношений, известных из мировой практики хозяйствования последних десятилетий. Недавно поя­вившиеся и быстро набирающие силу, они быстро вытесняют тра­диционные схемы отношений и формы связей между субъекта­ми экономической деятельности, в корне преобразуя в первую очередь отношения собственности. Речь идет о процессах демо­кратизации экономической жизни, прежде всего за счет перехо­да предприятий в собственность работников45 и переориентации всей хозяйственной системы с поощрения спекулятивного инте­реса на развитие реального сектора экономики за счет стимули­рования интереса торгово-производственного4*.

Коллективные самоуправляющиеся предприятия как новей­ший вид предпринимательства появились на Западе еще в 70-е гг. XX столетия. В 1974 г. в США была принята специальная феде­ральная программа передачи собственности частных компаний и предприятий работникам на основе акционирования (ESOP — Employee Stock Ownership Plan). В результате на начало 90-х гг. количество таким образом акционированных компаний достиг­ло 11 тыс., а численность занятых на них работников —12 млн., или около 11 % всей рабочей силы США. Аналогичные програм­мы реализуются сегодня примерно в 100 странах мира47. Быстрое распространение этой формы акционерных обществ и высокая эффективность их деятельности означают начало процесса посте­пенного эволюционного вытеснения традиционной однофактор-ной модели рыночной экономики новой, двухфакторной, назы­ваемой отдельными западными специалистами «демократиче­ской моделью капитализма».

Чем интересна данная модель рыночных отношений? Она «включает в работу» сразу два фактора — труд и капитал, кото рые уже не противостоят друг другу как некие антагонизмы, а гармонично соединяются в лице одних и тех же субъектов эко­номических отношений (работников-собственников) и объединя­ются единым интересом. Это обеспечивает совершенно иной уро­вень мотивации трудаи более высокую, по сравнению с уровнем, характерным для наемного труда в традиционных частных ак­ционерных компаниях, производительность труда.

Исчезновение при переходе на двухфакторную модель рыноч­ной экономики антагонизмов в отношениях между трудом и ка­питалом, гармонизация их некогда противоположных интересов ведут к возникновению совершенно уникальной социальной сре­ды. Отличительной чертой последней становится доминирование социального равновесия, баланс социально-экономических ин­тересов. В совокупности это обеспечивает и резкое сокращение уровня девиантности поведения работников в сфере экономики, повышение уровня легитимности самих производственных от­ношений за счет снижения их конфликтогенности, что, в свою очередь, способствует снижению уровня экономической, а опо­средованно и общеуголовной преступности. Последнее обуслов­лено тем, что, помимо радикального решения задач чисто соци­ально-экономического характера, принципиально меняется и криминогенная ситуация в сфере хозяйствования (и в определен^-ной мере в обществе в целом), поскольку исчезает ряд условий криминализации экономической среды. В результате исчезает и мотивация совершения многих традиционных правонарушений. Это относится, в первую очередь, к так называемым хищениям на производстве. В США, например, объем ущерба от данного ви­да преступлений, совершаемых, разумеется, наемными работни­ками, превышает совокупные потери от краж со взломом, угона автомашин, грабежей и обычных краж. Возможно ожидать и сни­жения числа преступлений, связанных с обманом акционеров — фиктивное банкротство, преднамеренное банкротство и др., а также таких преступлений, как лжепредпринимательство, и т. д. Иными словами, демократизация отношений собственности и возникновение нового вида предпринимательства за счет пере­хода на двухфакторную рыночную модель одновременно высту­пают в качестве общепревентивной системы мер предупрежде­ния экономической преступности и масштабной криминализа­ции экономических отношений.