Деятельность же системы коммерческих банков также не от­личалась заботой о своих клиентах и инвестировании воспроиз­водственных процессов в нашей экономике. Проедание заемных ресурсов, вкладывание от 2/3 до 4/5 всех средств в покупку ГКО-ОФЗ, участие в спекулятивных операциях на фондовом и валют­ном рынках, предоставление «нужным» клиентам крупных и сверхкрупных кредитов с последующим безвозвратным их спи­санием и т. п. — все это стало характерными чертами функцио­нирования отечественных коммерческих банковских структур25.

Указанные деформации в функциях и властных структур и кредитно-финансовой системы наносят серьезный ущерб пре­образованиям в национальном хозяйстве, изменяют сам вектор экономических реформ в сторону нецивилизованного, дикого и криминализированного рынка. В этих условиях не находит­ся места развитию честной конкуренции, свободе частной соб­ственности и предпринимательства, равенству всех субъектов экономических отношений перед законом. Легальные правовые нормы и институты оказываются не в силах осуществлять ле­гитимное регулирование экономической деятельности; их функции (охранительные, полицейские, судебные и др.) все ча­ще берут на себя подразделения организованной преступности, а все большее число предпринимательских структур «уходит в тень», криминализируется.

Следует напомнить, что в рыночной экономике действует четко проявляющийся закон — капиталы всегда перетекают в те ее сферы, отрасли и сегменты, где высока норма прибыли. Если в сфере обращения (на рынке ценных бумаг, в кредитно-денежной сфере, в коммерции и др.) она может составлять ве­личины в пределах 200-1000%, то каким образом заинтересо­вать предпринимателей и банкиров вкладывать средства в раз­витие производства, где норма прибыли, допустим, всего 20-40% ? Ответ, думается, очевиден: сначала следует устранить явный дисбаланс в соотношении развития спекулятивного и ре­ального секторов хозяйства, избавиться от разрушительной тен­денции поощрения спекулятивного интереса в экономике на­ряду с явным подавлением производственно-торгового интере­са. Необходимо учитывать и то, что сверхвысокую норму прибыли у нас часто имеют структуры, получающие от власть предержащих незаслуженные льготы в бизнесе,! обеспечиваю­щие им мощные финансово-экономические преимущества, вне­конкурентное, монопольное положение на рынках.

Если вести речь о наиболее существенных причинах, обуслов­ливающих отмеченные деструкции в экономике, ведущие к огра­ничению естественных прав человека в сфере хозяйствования, к свертыванию свободы экономического поведения, необходимо прежде всего указать на имеющие место глубокие дисфункции вла­стных структур. Их истоки, в свою очередь, следует искать в на­личии существенных издержек реформирования отечественной политико-правовой системы — в отсутствии четкого демокра­тического механизма сдержек и противовесов, реального разде­ления властей и подконтрольности всех ее ветвей самому общест­ву. Отсутствие или недостаточное развитие данных инструментов демократии ведет, как отмечал еще в 1748 г. Монтескье в тракта­те «О духе законов»26, к исчезновению свободы, разложению и пор­че власти. В таких условиях неизбежны сквозная коррумпирован­ность всех эшелонов государственного управления и всеобщая кри­минализация не только экономической деятельности, но и всей совокупности социальных отношений в целом.

Как признают специалисты, первоначальное накопление ка­питала за счет обнищания населения, к сожалению, стало харак­терным признаком российских рыночных преобразований и пре­вратилось в своего рода генератор мощных криминогенных по­следствий. За эти годы произошла либерализация всех факторов производства, кроме труда и его оплаты. В середине 90-х гг. сред­няя зарплата в промышленности Российской Федерации была в 5-7 раз ниже пособия по безработице, выплачиваемого в запад­ных странах. Мировое сообщество в соответствующих решениях ООН давно признало, что нельзя платить работнику менее 3 долл. в час, иначе последует неизбежное разрушение трудового потен­циала национальной экономики. В России квалифицированный работник, обменивая свой труд на товары и услуги, цены кото­рых близки к мировым либо превышают их, получает во много раз меньше: к началу 1997 г. — в 3-4 раза27, а после 17 августа 1998 г. (на конец года) — уже меньше в 15-20 раз! В конце 80-х гг. средняя зарплата в нашей стране по паритетному курсу прибли­жалась к 600 дол., наконец 1996 г. среднемесячный душевой до­ход составлял 210 дол. США28, к началу 1999 г. — всего около 40—50 дол. Кроме того, ситуация усугубляется хроническими и длительными задержками выплаты населению заработной пла­ты, пенсий и пособий. Причем данное явление стало типичным для большинства регионов страны.

Низкий уровень жизни населения — это не просто беда соци­альная. Это вопрос, напрямую относящийся к проблеме обеспе­чения национальной безопасности, в первую очередь ее экономи­ческой составляющей. Например, принято считать, что угроза экономической безопасности страны появляется при десятикратном превышении среднего размера доходов 10% наиболее бога­того населения над средними доходами 10% наиболее бедного (де-цильный коэффициент, или индекс дифференциации доходов) и при превышении десятипроцентного рубежа доли бедных в об­щей численности населения. По первому показателю в России раз­рыв составлял: в. 1990 г. — 4 раза, в 1996 г, — 15 раз, на конец 1998 г. —40 раз. Показательно, что уровень дифференциации на­селения будет значительно выше, если в структуре доходов выде­лить лишь оплату труда занятых граждан. Так, по данным за 1996 г. ее средняя величина по 10% наиболее высокооплачивае­мых работников превышала среднюю величину по 10% наиме­нее оплачиваемых в 27 раз. Для иллюстрации колоссального раз­рыва в оплате труда руководства предприятий и самых низкооп­лачиваемых работников приведем данные на примере РАО «ЕЭС России»: в 1997 г. зарплата председателя правления этого акцио­нерного общества с контрольным пакетом акций (52,5% на ко­нец года), находящимся в руках государства, превысила тариф­ную ставку первого разряда рабочего основной профессии в РАО (352 тыс. руб.) в . более чем 4,6 тысячи раз29.

Нынешние сверхвысокие темпы социального расслоения на­селения станут более понятны и ощутимы, если ознакомиться с сопоставлением данных о росте доходов по некоторым катего­риям граждан. Так, по итогам представленных в российскую налоговую службу деклараций выявлено, что число граждан, получивших в 1997 г. доходы в сумме, превышающей 8000 дол., возросло по сравнению с 1996 г. в 4 раза, а тех, у кого доходы более 50 000 дол. — в 11 раз. Любопытен зафиксированный на­логовиками уникальный факт получения в 1997 г. самых круп­ных легальных доходов: одним гражданином в\декларации бы­ла указана денежная сумма, исходя из расчета получения им 400 000 дол. в день!

По другому показателю состояние экономической безопас­ности не менее критическое: уже к середине 90-х г. около 40% россиян стали жить за чертой бедности30. По данным Всероссий­ского центра уровня жизни в июне 1998 г. в их число входило уже 48% населения (70 млн. чел.), в сентябре этого же года в результате событий 17 августа произошло заметное повыше­ние — до 54%, или до 79 млн. чел. В данную категорию входят те, кто получает доходы ниже прожиточного минимума (в сен­тябре он составлял, по расчетам названного Центра, 663 дено­минированных рубля в месяц, или около 40 дол.). Официаль­ный же прожиточный минимум на 16% ниже этого уровня и рассчитывается он, разумеется, не по мировым, а по собствен­ным, отечественным стандартам — по методике Минтруда Рос­сии, разработанной еще в 1992 г. и не предусматривающей хоть редкую покупку предметов одежды и домашнего обихода31.