Неоднозначно складывается ситуация в области налоговой реформы. Снижение налогов не привело к снижению эффективной ставки, но привело к ее сближению с номинальной. Естественно, новая система резко облегчила положение добросовестных налогоплательщиков, однако значительная часть производителей, ранее уклонявшаяся от уплаты налогов, реального облегчения не почувствовала. Это вызывает недовольство бизнеса, подталкивающего власти к дальнейшему снижению налогов как предпосылке повышения темпов роста.

Существует и ряд негативных моментов в реализации институциональных и тактических задач стимулирования экономического роста. Обозначилось торможение по направлениям, имеющим принципиальное значение для стратегических перспектив инвестиционной и предпринимательской деятельности, среди которых реформы естественных монополий (особенно газовой отрасли и электроэнергетики), отраслей социального сектора, бюджетных расходов, банковского сектора, а также военная реформа. Без активного преобразования в этих секторах экономический рост будет неустойчивым и вряд ли будет сопровождаться серьезными структурными сдвигами.

С тактической точки зрения остается весьма острой проблема принятия властью решений, понятных предпринимателям (инвесторам) и признаваемых ими справедливыми, не требующими специальных объяснений и обоснования. Начиная с 2000 г. практически все действия властей были понятны бизнес- сообществу и принимались им. Однако в конце 2002 г. сложилась ситуация, создающая прецедент, опасный с точки зрения репутации страны. Состоявшийся в декабре 2002 г. аукцион по продаже принадлежащего государству контрольного пакета акций «Славнефти» вызвал сомнение относительно серьезности намерений власти быть «равноудаленной» от большого бизнеса, обеспечивать равные условия и прозрачные процедуры принятия хозяйственно-политических решений. Проблема здесь не в том, справедливой ли была цена, по которой нефтяная компания была куплена «Сибнефтью», и даже не в том, какую сумму потерял федеральный бюджет из-за отстранения от аукциона некоторых крупных участников. Главная проблема состоит в том, что общественное мнение (и особенно мнение бизнес-сообщества) признало результаты состоявшейся сделки несправедливыми. Тем самым был нанесен урон деловой репутации современной России. Пока еще рано говорить, в какой мере это событие повлияет на поведение иностранных инвесторов, однако, несомненно, не добавит им энтузиазма.

Пробуксовка реформ в сочетании с низкими темпами экономического роста стала причиной обострения полемики по вопросам роста в последние месяцы 2002 г. уже внутри самого правительства и в рамках правительственной логики институциональных реформ. Подводя итоги истекшего года и первых трех лет президентства В. Путина, руководство Минэкономразвития России выступило с серией заявлений о недостаточно глубокой либерализации российской экономики, включая сохранение высокого уровня налоговой нагрузки (по- рядка 33% ВВП), рост бюджетной нагрузки на экономику (она достигла 40% ВВП), медленное и неэффективное дерегулирование (снижение административных барьеров), отсутствие специальных мер по привлечению иностранных инвестиций (в частности, законодательства об особых экономических зонах), торможение реформирования естественных монополий и т.п. Именно в этом виделся источник замедления темпов роста, недоиспользования преимуществ, полученных Россией от политической стабилизации.

Главным оппонентом Минэкономразвития стал Минфин, фактически поддержанный Минналогов. Естественно, финансовые ведомства выступили за более консервативный подход к институциональным и налоговым реформам. В частности, было предложено на один- два года снизить темп изменения налогового законодательства, не идти на стимулирование инвестиционной активности через специальные льготы (прежде всего СЭЗ/ОЭЗ), крайне осторожно относиться к дальнейшей либерализации валютного режима и любым решениям, напоминающим налоговую амнистию (например, Минфин возражал против отмены контроля за доходами при вложении средств в жилье), и т.п. Словом, речь шла о фиксации на некоторое время сложившихся «правил игры» для того, чтобы и бизнес, и государство адаптировались к новой системе.

Тезис о некотором спаде в темпах институциональных реформ является справедливым, хотя из него нельзя сделать однозначные выводы о влиянии такого замедления на темпы экономического роста. Еще раз подчеркнем, возникающие проблемы имеют гораздо более сложную природу.

Мощные факторы повышения темпов и обеспечения устойчивости экономического роста лежат во внешнеэкономической сфере. Их реализация предполагает повышение эффективности тарифной политики России (включая принятие нового Таможенного кодекса), окончание переговоров о присоединении России к ВТО, а также продвижение на пути к Общему европейскому экономическому пространству (ОЕЭП). При данном уровне открытости российской экономики формирование современных механизмов регулирования в этой сфере хозяйственно-политической деятельности становится все более актуальным.

В 2002 г. процесс присоединения к ВТО вступил в решающую фазу. Переговоры заметно активизировались и сосредоточились преимущественно на технических вопросах, а правительство занялось доработкой пакета законопроектов, принятие которых является предпосылкой членства в ВТО. Наконец, США и ЕС приняли важные политические решения относительно признания России страной с рыночной экономикой, что также является важным шагом на пути присоединения к ВТО.

Правда, обозначились и некоторые дополнительные препятствия, связанные с позицией отдельных стран. Так, Китай, ставший членом ВТО, пытается получить согласие на упрощение условий деятельности своих граждан на территории России. Предпринимаются попытки привязки условий присоединения к ВТО к решению политических вопросов, существующих в отношениях России с отдельными странами (например, с Грузией). Однако все эти моменты не являются серьезными препятствиями.

У проблемы присоединения к ВТО есть важный внутриполитический аспект, который и является для России ключевым. Речь идет о четком осознании задач (точнее, о построении иерархии целей), решение которых может обеспечить для страны участие в этой организации. В принципе существуют четыре такие задачи.

Во-первых, присоединение ради присоединения, ради участия в основных международных институтах, однако требующее защиты отечественного товаропроизводителя от иностранной конкуренции. В этом случае необходимо отстаивать максимальные защитные меры, ни в коем случае не форсируя присоединение к ВТО, соответствующий процесс может продолжаться сколь угодно долго.

Во-вторых, поддержка российских экспортеров, которые благодаря ВТО получают новые инструменты реализации своих интересов, включая возможности противодействия антидемпинговым процедурам. В центр внимания здесь ставятся интересы российской металлургии, химии, некоторых других отраслей.

В-третьих, стимулирование развития новых секторов (прежде всего высокотехнологичных услуг), которые принципиально важны для прорыва России в постиндустриальный мир. Эта логика основана на признании того, что успешное решение задач постиндустриального прорыва возможно только при экспортной ориентации национальной экономики, при развитии новых секторов в кооперации и при конкуренции с иностранными производителями.