К этому перечню следует добавить реформу судебной системы и реформу государственного управления, о чем в 2002 г. также велись активные дискуссии среди экспертов, разрабатывались соответствующие документы. Более того, реальное развитие событий подводит к выводу, что именно в реформе политических институтов и кроется сейчас «узкое место» экономического развития. В условиях несовершенства политических институтов (судебной и правоохранительной систем, а также государственного управления) дальнейшее совершенствование экономического законодательства будет давать все меньшую и меньшую отдачу. Ведь экономическое законодательство лишь формирует определенные «правила игры», реализация которых зависит от правоприменительной практики, то есть прежде всего от состояния институтов политической организации общества.

Помимо традиционной промышленной политики муссируется еще один комплекс рекомендаций по стимулированию экономического роста. В центре внимания здесь находятся вопросы денежной политики и в первую очередь противодействия или допущения укрепления реального курса рубля. Сторонники «слабого рубля» мотивируют свою позицию тем, что при таком развитии событий национальный производитель оказывается в большей степени защищенным от иностранной конкуренции. Адепты же «сильного рубля» утверждают, что такого рода защита от конкуренции сдерживает структурную перестройку экономики и консервирует отсталость. Реальная ситуация выглядит несколько иначе.

Во-первых, возможности денежных властей воздействовать на реальный курс в условиях его высокой зависимости от предложения валюты на внутреннем рынке ограничены. Благоприятная ценовая конъюнктура на товары российского экспорта объективно толкает рубль вверх, и власти могут сдерживать его рост лишь в небольших масштабах и лишь при некоторых дополнительных условиях. Скажем, в 2002 г. реальный курс рубля мало изменился, одновременно евро начал расти по отношению к доллару. Тем самым, несмотря на существенный приток иностранной валюты, рубль по отношению к евро не укрепился, а значит, это не повлияет негативно на конкурентоспособность российских товаропроизводителей (поскольку основная часть импорта поступает в Россию из Европы).

Во-вторых, укрепление национальной валюты с точки зрения его воздействия на экономику само по себе не может оцениваться ни положительно, ни отрицательно. Рост обычно сопровождается усилением местной валюты, однако исключительно важны факторы подобного усиления. Положительное влияние укрепления рубля на рост будет наблюдаться только в случае притока иностранных инвестиций, то есть в условиях повышения производительности труда и соответственно конкурентоспособности внутреннего производства. Напротив, укрепление рубля в результате увеличения притока экспортной выручки является опасным феноменом, способным лишь подорвать внутренне производство, став причиной «голландской болезни».

Если постиндустриальные вызовы задают стратегические контуры политики роста, то специфика послереволюционного развития определяет набор тактических проблем, которые должно принимать во внимание правительство. Постреволюционная экономика характеризуется двумя важными особенностями. Во-первых, существование так называемых восстановительных закономерностей роста, которые проявляются практически во всякой экономике, пережившей тяжелый спад и восстанавливающей докризисный уровень. Во-вторых, сохранение высокого уровня трансакционных издержек из-за слабости ряда политических институтов (прежде всего судебной, административной и правоохранительной систем), а также из-за отсутствия (или наличия негативной) кредитной истории большинства экономических агентов, включая государство.

Применительно к современной России существенным моментом проявления восстановительных - закономерностей выступает затухающий характер этого роста[27]. Проблема состоит в том, что параллельно с восстановлением докризисного уровня производства необходимо запустить механизм нового роста, ориентированного на структурное обновление экономики, а это требует реализации очень сложного комплекса мер, о которых речь шла выше. Наличие временного разрыва между затуханием восстановительных темпов и началом качественно нового роста может стать источником политического кризиса, связанного с неготовностью элиты примириться с периодом относительно низких темпов развития. Возникает искушение прибегнуть к набору экзотических и крайне опасных мер, как это уже было в СССР в конце 1920-х годов[28].

Для ускорения экономического роста необходимо также существенное снижение трансакционных издержек, которые в постреволюционной стране по меркам развитых экономик чрезвычайно велики. Эта проблема характерна для всех стран, выходящих из периода социально-политической нестабильности, причем а priori нельзя сказать, сколько времени потребуется для восстановления доверия инвесторов к институциональной системе страны. Очевидно, что для снижения трансакционных издержек необходимо обеспечить устойчивое функционирование политических и правовых институтов. Не менее важно избегать принятия государственных решений, сомнительных с точки зрения нормального частного инвестора.

В принципе исполнительная власть в 2002 г. в основном стремилась следовать этой логике — обеспечения стабильности и предсказуемости своего поведения, отказа от принятия мер, которые можно было бы отнести к экзотическим. Следует положительно оценить действия правительства, которое, несмотря на мощное давление с разных сторон, не пошло на принятие популистских мер и продолжило осуществление политики планомерных институциональных преобразований. Осторожной оставалась и денежная политика, позволившая в 2002 г. не допустить серьезного укрепления реального курса рубля.

Вместе с тем в процессе выработки и реализации реформ, которые способствовали бы преодолению затухающей динамики восстановительного процесса и активизации прогрессивных структурных сдвигов, наметилась явная пробуксовка. Продвижение в реализации Стратегической программы, принятой в 2000 г., налицо, однако его темпы существенно ниже, чем в предыдущие годы.

В 2002 г. продолжались институциональные реформы. Так, 27 декабря был принят принципиально важный «Закон о техническом регулировании», обеспечивающий снижение административных барьеров и открывающий новые возможности для кооперации с иностранными партнерами, хотя и не удалось принять другой важный для дерегулирования закон — «О саморегулируемых организациях». Активно работала комиссия правительства по снижению административных барьеров, которая рассматривала функции действующих регулирующих и контролирующих инстанций и принимала решения об упрощении их структуры, об упорядочении их функций. Однако дебюрократизация продвигается медленнее, чем требуется, причем это связано не столько с разработкой законодательства, сколько с сохраняющейся практикой избыточного административного регулирования, а это уже обусловлено низкой эффективностью всей правоприменительной системы.

Важные, хотя и компромиссные решения, были приняты в 2002 г. в области земельного, трудового и пенсионного законодательства.