Подавление мятежа и связанные с этим выступления трудящихся подтолкнули правительство к решительным действиям как в деле репрессивных мер против правых сил, так и в деле продвижения реформ. Мятеж оказался значительно шире, чем могли себе представить республиканцы. Напугав, он заставил их принять более энергичные меры в указанных направлениях.

Последовали многочисленные аресты генералов и аристократов, было приостановлено издание ряда правых газет. Верховный трибунал приговорил Санхурхо к расстрелу, но по просьбе правительства он был заменен на пожизненное заключение.

17 августа 1932г. Асанья предоставил кортесам законопроект о безвозмездной экспроприации земель участников мятежа. Он был принят на следующий день и вступил в силу 24 августа. Первый список экспроприируемых имений был представлен 12 октября и включал в себя 150 человек. Второй, из 38 человек, появился 25 декабря. В течение шести месяцев эти земли должны были перейти к государству. Но они не передавались в собственность крестьянам, которые должны были теперь платить арендную плату государству. Правда, было обещано, в ближайшее время пересмотреть ее условия.

Ускорился и процесс рассмотрения аграрной реформы и каталонского статута. Они были приняты 9 сентября.

Каталонский статут и аграрная реформа

Каталония получила достаточно широкие права. Она могла иметь своего президента, парламент и исполнительный совет (правительство). Парламент обладал законодательными функциями в области аграрных отношений, транспорта, кооперативов, обществ взаимопомощи, санитарии и благотворительности. Каталонский стал официальным языком наряду с кастильским. Наконец, Каталония могла принять “внутренний статут”, собственную конституцию, которая, естественно, должна была соответствовать конституции Испанской республики.

20 ноября Каталония избрала свой парламент, подавляющее число мест в котором получила Эскерра. А в мае 1933г. был принят и “Внутренний статут”. В то же время затягивалось решение вопроса об автономии басков. Правительство не хотело автономии региона, находящегося под контролем правых. Вопрос частично разрешился путем отсоединения от будущей автономии Наварры, наиболее реакционной из баскских районов. Так как старый вариант автономии правительство отвергло, новый был одобрен на муниципальной ассамблее Алавы, Гипускоа и Бискайи, собравшейся в Витории, лишь 6 августа 1933г. Но референдум по этому вопросу должен был состояться только в ноябре.

Еще большее значение для судеб Испании имела аграрная реформа. Она обладала всеми характеристиками, присущими процессу развития республики в целом: умеренно радикальные положения, двусмысленные оговорки, способные вытравить весь радикализм в процессе реализации и сама реализация, в результате которой всякое упоминание о радикализме становится насмешкой над действительностью.

Принудительной экспроприации подвергались участки землевладений, превышающих определенные размеры. Например, если оно превышало 1/6 часть муниципального округа, а доход превышал 20% дохода сельского хозяйства этого округа.

Вводилось и другое ограничение: на неорошаемых землях каждого муниципального округа максимально возможное владение составляло, в зависимости от вида возделываемых культур, до 100-750 га, на орошаемых – до 10-50 га. При этом владения бывших грандов должны были конфисковываться безвозмездно. В предварительном списке, опубликованном 10 сентября, значилось 350 бывших герцогов, маркизов, графов и виконтов. Инвентаризация всех хозяйств должна была продлиться около года, а сама экспроприация еще несколько лет. Инвентаризированные, но еще не экспроприированные земли также могли передаваться для обработки крестьянам, но с уплатой ренты помещику, Экспроприированные земли передавались в пользование малоземельным крестьянам, арендаторам и обществам сельскохозяйственных рабочих.

Изрядно напугав и ожесточив землевладельцев своими перспективами, реформа, одновременно, не обрадовала и крестьян, и даже усилила их недовольство. Годами должны были ждать они причитающуюся им землю. А ведь экспроприации подвергались только излишки, которых далеко не всем нуждающимся могло бы хватить. До апреля 1934г. государство успело предоставить участки лишь 10 тыс. крестьянских семей.21

Решения, принятые в сентябре-августе 1932г., ознаменовали собой как бы высшую точку в развитии апрельской республики. После этого начинается период постепенно нарастающий социально-политической нестабильности, рост крайне левых и крайне правых настроений среди противостоящих классов, постоянные колебания левых республиканцев то влево, то вправо.

Прошедший 6-13 октября 1932г. XIII съезд ИСРП показал усиление левых тенденций внутри партии. С революционными намеками выступил даже Ларго Кабальеро, занявший после съезда пост председателя ИК ИСРП: “ИСРП – не реформистская партия … и ее история показывает, что когда наступала необходимость порывать с легальностью, она делала это без каких-либо колебаний и педантизма”.

8-12 января 1933г. произошли новые анархистские восстания в Каталонии, Андалусии, Леванте. Анархисты, там, где им удавалось стать хозяевами положения, провозглашали “либертарный коммунизм”, выносили на площадь и торжественно сжигали архивы, которые содержали информацию о земельной собственности и долгах крестьян.

Восстание было жестоко подавлено. В андалузской деревне Касас-Вьехас одна группа батраков была расстреляна, а другая заживо сожжена в одном из домов. Правительство привлекло к ответственности виновников расправы, но авторитет его оказался сильно поколеблен. На него слева и справа возлагалась вся ответственность за все, что происходило в стране.

На другом политическом фланге 22-23 октября 1932г. прошел съезд Национального действия, сменившего свое название на Народное действие. Съезд представлял 619 тыс. человек. Объединившись с другими правыми, оно, на следующем съезде 28.02-5.03 1933г., создало СЕДА, партию с 800 тысячами членов.

На внутриполитической обстановке серьезно сказался и приход к власти нацистов в Германии. На правых, которые критиковали нацизм за его отдельные негативные проявления, но восторгались его эффективным подавлением рабочего движения, он подействовал двояким образом. С одной стороны он их вдохновил, дав новую надежду на скорую победу, с другой он был дополнительным свидетельством возможности победы парламентским путем. Сторонники новых мятежей оставались без достаточной поддержки. Левые же восприняли произошедшее в Германии как сигнал непосредственной опасности. Угроза уничтожения, нависшая над рабочими организациями в случае повторения немецкого опыта на земле Испании, определила то особое место, которое заняла среди них антифашистская тематика.

Левые республиканцы, испытывая давление радикалов - сторонников Леруса, давно третировавших их за союз с ИСРП, напуганные ростом левых настроений в рядах последней, анархистскими восстаниями и ростом забастовочной борьбы, подались вправо. На муниципальных выборах 23 апреля некоторые из них блокировались с радикалами и аграриями. Коалиции с ИСРП практически не было. В результате правящие партии получили лишь четверть депутатских мест. Лишь неучастие в выборах Каталонии, там они были перенесены на январь 1934г., несколько скрашивало ситуацию.