Сменивший его генерал Беренгер объявил амнистию и грядущее возвращение к нормам конституции 1876г. Началось интенсивное восстановление старых и создание новых республиканских партий, быстро набиравших новых сторонников. Старые партии либералов и консерваторов окончательно канули в лету. В конце марта 1930г. бывшие монархисты Мигель Маура и Алькала Самора создали Правую либерально-республиканскую партию, также состоящую по преимуществу из бывших монархистов. В марте получает право на легальную деятельность СНТ. В августе КПИ удалось, наконец, наладить выпуск своей газеты “Mundo Obrero”. Политическая жизнь набирала обороты.

Но в целом произошедшие, после ухода генерала-диктатора в отставку, изменения были слишком малы. Лишь малочисленные, наиболее реакционные группы монархистов, генералов и клерикалов удовольствовались этой переменой. Как позже признает сам Беренгер, он пришел к власти в момент, когда Испания напоминала собой “бутылку шампанского, у которой вот-вот должна была вылететь пробка”.

Не получив облегчения, трудящиеся Испании обратили всю свою ненависть против монархии. Испанский капитал с завистью глядел на соседнюю Францию и надеялся на усиление своих позиций, модернизацию страны, а, заодно, и на успокоение трудящихся с помощью республики. Недовольство буржуазии старым режимом дошло до точки разрыва с последним раньше, чем трудящиеся массы оказались готовы к самостоятельному революционному выступлению. Точнее, угроза того, что рабочие могут организоваться на борьбу самостоятельно (а значит и против капитала), и толкнуло буржуазию на окончательный разрыв с монархией, чтобы удержать процесс под своим контролем. Т.е. сложилась ситуация, когда необходимости в массовом подавлении трудящихся силами открытой диктатуры еще не было, а помеха буржуазному развитию Испании со стороны монархии стала слишком очевидной. Поэтому, левые республиканцы осмелились даже стать во главе заговора, ставящего целью свержение монархии. Впрочем, как будет видно дальше, они покажут свою полную неспособность доводить начатое дело до конца (а для этого надо действовать действительно по-революционному, что невозможно без активного участия масс), и лишь массовое выступление трудящихся заставит их выполнить свои руководящие функции.

Летом 1930г. заметно усиливается стачечное движение, идущее в основном под республиканскими лозунгами. Массовый характер оно приняло в ноябре, как раз накануне назначенного республиканцами переворота. 12 ноября в результате катастрофы при строительстве семиэтажного дома в Мадриде погибло несколько рабочих. Их похороны 14 ноября превратились в мощную антимонархическую демонстрацию, в которой приняло участие около 50 тысяч человек. Столкновение демонстрантов с полицией привело к новым жертвам, и на следующий день в Мадриде бастовало 40 тысяч строителей и металлистов. Вечером того же дня УГТ призвал к всеобщей забастовке. Забастовки солидарности прошли на Севере и в Андалузии. Но не только руководство готовящегося восстания, надеющееся лишь на военных, но и ИСРП и УГТ не хотели слишком активного участия рабочих, сознательно уступая руководство буржуазии.

Республиканское восстание

Первую половину года левые республиканцы активно устанавливают контакты со всеми антимонархическими силами. Но труднее всего им было договориться с представителями рабочих организаций, СНТ и УГТ, т.е. с социалистами и анархистами. Официальному руководителю ИСРП Х. Бестейро на первое время удалось блокировать участие социалистов в республиканском заговоре. Наотрез отказывались примкнуть к нему руководители СНТ, которая до падения Примо де Риверы активно участвовала в заговорах против диктатуры. “Solidaridad Obrera” писала в эти дни: “Мы не заинтересованы и не можем быть заинтересованы в республике ни как анархисты, ни как трудящиеся, так как республика и в экономическом, и в политическом, и в социальном отношении не является решением вопроса”.

Но в рядах социалистов была влиятельная группа сторонников участия в республиканском восстании. Наиболее активную позицию занимал здесь И. Прието. Он на личной основе принял участие в подписании республиканского пакта в Сан-Себастьяне.

Это произошло 17 августа 1930г. в клубе Республиканского альянса в Сан-Себастьяне, где собрались руководители республиканских партий. Участники совещания договорились о необходимости насильственного свержения монархии. Была признана необходимость установления тесного сотрудничества с ИСРП и УГТ. Но главной силой грядущего переворота должна была стать армия. “Революционеры” не доверяли трудящимся. Был избран Революционный комитет: Алькала Самора, Асанья, Касарес Кирога, Прието, Галарса и Айгуадер. В случае ареста их должны были заменить Маура, Мальоль и Санчес Роман.

Республиканцы продолжали оказывать давление на социалистов. Сломить сопротивление Х. Бестейро помогла группа Ф. Ларго Кабальеро. В итоге, 20 октября исполнительная комиссия ИСРП приняла решение о присоединении к пакту. В состав Революционного комитета от соцпартии были делегированы И. Прието, Ф. де лос Риос и Ф. Ларго Кабальеро. УГТ должен был поддержать переворот всеобщей мирной забастовкой. Без труда был выработан т.н. “компромисс” - соглашение с республиканцами о будущих преобразованиях: демократизации политического режима, улучшения положения рабочих, умеренной аграрной реформе.

В конце концов, Революционному комитету удалось наладить связь и с СНТ. 15 ноября пленум Национального комитета СНТ принял решение “установить контакт с политическими элементами для того, чтобы принять участие в революционном движении”.

Еще летом республиканцы установили тесные отношения с военными. Но в целом руководство зримо демонстрировало все признаки неспособности к действительно революционным действиям, постоянно колебалось и переносило сроки выступления. Наконец, была определена дата: 12 декабря. Вожди очередного pronunciamento составили воззвание звучащее крайне радикально: “Страстная потребность Справедливости бьет ключом из недр Нации. Возлагая свои надежды на Республику, народ уже вышел на улицу. Мы хотели заставить признать чаяния народа легальными средствами, но нам преградили этот путь. Когда мы потребовали Справедливости, нам отказали в Свободе. Когда мы потребовали Свободы, нам предложили парламент, аналогичный парламенту прошлого, основанному на мошеннических выборах, созванному диктатурой, орудием короля, уже нарушившим конституцию. Мы не стремимся к крайнему решению, к революции, но нас глубоко возмущает нищета народа. Революция всегда будет преступлением, поскольку существует Закон и Справедливость. Но она всегда будет справедливой, когда господствует тирания”.

В последний момент, однако, дата восстания вновь переносится. На этот раз на 15 число. Но о переносе не были предупреждены капитан Фермин Галан и лейтенант Гарсия Эрнандес, возглавившие восстание и провозгласившие республику в Хаке (Арагон). Оставшись без поддержки, они были окружены войсками верными королю, и были вынуждены сдаться. 14 декабря Ф. Галан и Г. Эрнандес были расстреляны по приговору трибунала.