Как потрясающе верно писал в те годы Эренбург! А ведь всего через шесть лет он будет воспевать готовность рабочих отдать жизнь за власть этих “свободолюбцев”. И республика во главе с теми же “свободолюбцами” и впрямь “станет” “республикой трудящихся”.

В целом, на фоне крайне замедленного социально-политического развития Испании в предыдущие десятилетия, республиканские реформы могли бы показаться весьма обещающими. Если бы развитие общества определялось исключительно деяниями “мудрых” вождей, парламентов и правительств, можно было бы считать дальнейший прогресс страны обеспеченным. Но, нравится это кому-то или нет, исторический процесс определяется борьбой классов, порожденных данными производственными отношениями на данном уровне развития производительных сил. У этих классов есть свои интересы, исходя из которых они не могут бесконечно долго взирать на правящий кабинет, наблюдая как он капля за каплей улучшает их положение или, наоборот, шаг за шагом отнимает у них старые права и привилегии. Начинается все более настойчивая борьба за влияние на власть, и если противоречия между антагонистическими классами достаточно велики, то и борьба за смещение правительства, которое все больше и больше не устраивает оба враждебных класса, да и режима как такового, дабы обеспечить полное господство (а значит и соответствующее направление преобразований) своего класса и полное подчинение класса враждебного. Крестьяне не могли десятилетиями ждать, пока им будут давать подачку за подачкой, а поколение за поколением так и будет умирать, не дождавшись желанных улучшений. Слишком тяжелы условия существования, слишком велики надежды и слишком притягателен радикальный пример разрешения земельного вопроса, продемонстрированный Россией в 1917г. и пропагандируемый не только коммунистами, но и, пусть и на свой лад, крайне влиятельными и многочисленными анархистами. Не могли и землевладельцы смотреть, как медленно, но верно утекают от них их земли, власть и привилегии. Не могли долго ждать рабочие, у которых были похожие проблемы и пожелания, что и у крестьян, те же надежды, тот же радикальный пример и те же революционные пропагандисты. Не могли бесконечно терпеть и капиталисты необходимость постоянных уступок рабочим и постоянно растущей угрозы, что последним надоест ограничиваться уступками. И т.д. и т.п.

Республиканская Испания представила в 1931-1936гг. этот процесс во всей своей красе. Первой вспышкой, не слишком значительной, но зато красноречивой, были события, начавшиеся 10 мая на улице Алькала в Мадриде.

Пока республиканцы размышляли, стоит ли распространять принципы политической свободы и на монархистов, группа офицеров и аристократов, получив разрешение властей, организовала собрание с целью создания независимого монархического клуба. Организаторы чувствовали себя уверенно и запустили фонограф, исполняющий королевский гимн. Возле дома, где должно было проходить собрание, собралась толпа народа. Два монархиста (одним из которых оказался главный редактор газеты “ABC” маркиз Лука де Тена), опоздавших к началу собрания, увидев ее, радостно прокричали: “Да здравствует монархия!”. В ответ, привезший их таксист крикнул: “Да здравствует республика!”. В возникшей потасовке разнесся слух, что шофера убили. Улица мгновенно была заполнена разгневанной толпой. Несколько машин принадлежавших монархистам были преданы огню. Та же участь постигла и редакцию “ABC”.

На следующий день волнения возобновились. Церковь иезуитов в Мадриде была сожжена, а на ее обгоревших стенах появилась надпись: “правосудие народа для воров”. Это послужило сигналом и для других городов, и церкви запылали в Аликанте, Малаге, Кадисе, Гранаде, Севилье и других местах. В итоге пострадали сотни церквей и монастырей. Досталось и монархическим и клерикальным газетам. М. Асанья уступил, наконец, многочисленным требованиям М. Маура и вывел на улицы национальную гвардию. Но лишь для патрулирования, запретив ей вступать в столкновение с толпой: “Все монастыри Испании не стоят жизни одного республиканца”. Правительство обвинило в провоцировании волнений монархистов, среди которых были произведены аресты. “ABC” и “El Debate” на некоторое время были закрыты. Правительство приняло постановления об отмене привилегий дворянства, конфискации личной собственности короля и уже упомянутый декрет о свободе вероисповедания. В противовес гражданской гвардии, к которой трудящиеся питали устойчивое недоверие, был создан корпус штурмовой гвардии, в который набирались люди с республиканскими взглядами.

Однако в целом обстановка в стране оставалось еще достаточно благоприятной для правящего блока. Пока трудящиеся, с одной стороны, и имущие классы с другой, ждали, куда пойдет дальнейшее развитие Испании, основное противостояние разворачивалось в стенах кортесов. Обсуждение статей конституции постепенно меняло конфигурацию политических сил в стране. Так обсуждение вопроса государственного устройства сблизило левых республиканцев Каталонии и правых националистов из Басконии. И те, и другие были недовольны тем, что был отвергнут федеративный принцип устройства Испании. Но совместными усилиями им удалось существенно расширить права автономных районов, пусть и в рамках унитарного государства.

В октябре разгорелся спор по вопросу собственности. Социалисты отстаивали заложенные в проекте принципы, включавшие, в частности, положение о национализации “в возможно более короткий срок”. Последнее было исключено из проекта конституции, но и в принятом виде статья 44 звучала достаточно радикально. В ней в частности провозглашалось, что “собственность на имущество всякого рода может быть объектом принудительной экспроприации ради социальной пользы за справедливое вознаграждение, если только не будет постановлено иначе законом, одобренным кортесами абсолютным большинством голосов. На тех же основаниях собственность может быть социализирована”.

Впрочем, двусмысленность этой формулировки, необязательность делать, исходя из нее, что-нибудь конкретное, вполне устроила не только правую часть республиканской коалиции, но даже землевладельцев – в отличие от декрета 15 апреля здесь ничего не говорилось об аграрных отношениях. Единственная статья, касавшаяся их (47-я), отношений собственности не затрагивала, ограничиваясь вопросами кредита, кооперации и т.д.

Поводом, приведшим к расколу республиканского кабинета, послужило обсуждение церковного вопроса. Против откровенно антиклерикальных статей проекта конституции на одной стороне баррикад выступили Х. М. Хиль Роблес и Н. Алькала Самора. В итоге, требование запрета всех монашеских орденов и закрытия монастырей было отклонено. Окончательная формулировка декларировала роспуск и национализацию имущества лишь тех религиозных объединений, “уставы которых налагают, кроме трех канонических обетов, еще и особый обет повиновения другой власти, помимо законной власти государства”.

В такой формулировке это касалось лишь ордена иезуитов. В то же время указывались общие принципы, на основе которых должен быть принят соответствующий закон: роспуск орденов, представляющих опасность для государства, запрещение орденам владеть и приобретать больше имущества, чем необходимо для их непосредственной деятельности; запрещение заниматься промышленной и торговой деятельностью и делами просвещения. Отмечалась также возможность национализации богатств орденов. Конституция провозглашала также светский характер образования, оставляя в ведении церкви лишь специальные церковные школы. Начальное образование становилось обязательным и бесплатным.