Какие же силы объединял Народный фронт?

Республиканский союз был партией средней промышленной буржуазии, разочаровавшейся в политике правительства. Она была заинтересована в вытеснении иностранного капитала, индустриализации страны, упорядочении бюд­жета; партию эту создал в 1933 г. Диего Мартинес Баррио, состоявший ранее в радикальной партии Леруса. Республиканский союз был непрочным союзником, но его антифашистские устремления следовало использо­вать.

Партия левых республиканцев, возглавляемая Ма­нуэлем Асанья, так же как и Каталонская левая («Эскерра») во главе с Луисом Компанисом, выражала интересы городской мелкой и средней буржуазии. Асанья тоже был крайне ненадежным союзником, боялся идти на открытый разрыв с реакционными партиями, занимал колеблющуюся и нерешительную позицию, был, по характеристике Бауэрса, «ярым противником комму­низма».

Социалистическая партия, несмотря на падение ее авторитета, вела еще за собой значительное число ра­бочих. Под ее контролем находилось также мощное профобъединение ВСТ. Социалисты пользовались влия­нием у части крестьянства и некоторых групп служащих и интеллигенции.

Хотя социалистическая и коммунистическая органи­зации молодежи подписали пакт Народного фронта раз­дельно, между ними в это время уже шли переговоры об объединении, которые завершились 1 апреля 1936 г. слиянием их в единую организацию — Объединенную социалисти-ческую молодежь (ОСМ). Объединение про­изошло на марксистско-ленинской платформе и явилось важным фактором консолидации пролетарских молодеж­ных сил.

Синдикалистская партия представляла собой неболь­шую группу, отколовшуюся после астурийских событий от анархистского профобъединения — Национальной кон­федерации пруда. Ее создание было признаком кри­зиса, переживаемого анархистским движением. Про­грамма синдикалистской партии была эклектической и туманной. Но ее участие в Народном фронте создавало мостик к тем слоям рабочего класса и мелкой буржуа­зии, которые шли за анархистами.

Коммунистическая партия, инициатор и организатор Народного фронта, в момент подписания пакта насчиты­вала уже около 30 тыс. членов. Это значит, что за 3,5 года, несмотря на господство реакции в стране, ее численность увеличилась почти в 40 раз. Правильное применение коммунистами политической линии Комин­терна, их поведение в период октябрьских боев, четкая и ясная позиция, занятая ими по всем важнейшим вопро­сам жизни страны, наконец, их неустанная, увенчав­шаяся успехом борьба за единство—все это привело к тому, что не только рабочий класс, но и весь народ стал прислушиваться к голосу коммунистов.

Основой Народного фронта был испанский пролета­риат. Он видел в Народном фронте силу, способную ко­ренным образом улучшить положение рабочего класса, обуздать реакцию, принять решительные меры к сокра­щению безработицы, открыть возможности для углуб­ления и завершения буржуазно-демократической рево­люции.

Крестьянство надеялось, что победа Народного фронта положит конец феодальным порядкам, защитит интересы арендаторов и мелких собственников, приведет к сокращению налогового бремени, откроет пути для радикального решения аграрной проблемы.

Мелкая и средняя буржуазия рассчитывала на то, что после победы Народного фронта будут приняты меры для обуздания иностранного капитала и крупных испан­ских монополий, будут созданы возможности для разви­тия отечественной промышленности и разработки при­родных богатств.

Наконец, широкие слои интеллигенции понимали, что только Народный фронт сможет обеспечить свободное развитие науки, литературы и искусства.

Мощное движение Народного фронта оказало серьез­ное воздействие и на анархистов, которые до сих пор постоянно призывали своих сторонников бойкотировать всякие выборы. Теперь многие из них поняли, что в соз­давшейся обстановке бойкот выборов будет играть на руку реакции и фашизму. В Хихоне, например, на ми­тинге Народного фронта руководитель местной органи­зации анархистов говорил: «Товарищи из Народного фронта, будьте уверены, что анархисты Хихона (и то же мы посоветуем делать анархистам всей Астурии) будут голосовать за Народный фронт. Оставаясь анар­хистами, мы будем голосовать за Народный фронт, так как мы понимаем, что в случае нашего поражения в этой борьбе то, что произошло в Астурии в 1934 г., будет незначительным эпизодом по сравнению с преступле­ниями, которые реакция совершит по отношению ко всему пролетариату Испании».

Итак, Народный фронт объединял все прогрессив­ные, демократические силы страны. Ему противостоял блок черных сил реакции и фашизма, который, хотя и представлял небольшую часть населения, был все же сильным и опасным противником.

Обстановка в стране была крайне напряженной. Фа­шистские молодчики из «Испанской фаланги» пытались избивать тех, кто при встрече с ними не поднимал руку с фашистским салютом, бросали камни в здания, принад­лежащие левым партиям. Члены военной организации традиционалистов (рекете) терроризировали кресть­янство. Правительство, возглавляемое Портела, готови­лось к очередной фальсификации итогов выборов. Круп­ные финансовые магнаты, и в первую очередь Хуан Марч, о котором говорили, что «если республика не раз­громит Марча, то Марч наверняка разгромит респуб­лику» , не жалели средств для подкупа избирателей и обеспечения победы реакции. Деньги реакционерам шли и из-за границы: из Германии, Италии, Англии, Ватикана.

Агенты СЭДА скупали избирательные удостовере­ния, платили за них по 50 и более песет и хвастали, что в одном Мадриде скупили 28 тыс. таких удостове­рений. Мадрид и другие города были завешаны избира­тельными плакатами СЭДА. Архиепископ толедский Гома от имени папы римского предложил всем католи­кам голосовать за СЭДА и грозил ослушникам су­ровыми небесными карами. Епископ Барселоны объ­явил голосование за Народный фронт величайшим гре­хом, а голосование за реакционеров — голосованием за Христа.

Реакционная печать распространяла провокационные слухи о будто бы подготовляемых левыми партиями восстаниях. Хиль Роблес выдвинул лозунг — «Не менее 300 депутатов!» (число, необходимое для пересмотра конституции). Наемные бандиты были направлены на пункты голосования, чтобы добиться нужного фашистам результата.

Активную помощь реакции оказывали Германия и Италия. Германское посольство в Мадриде преврати­лось в склад оружия. Хосе Антонио Примо де Ривера, ге­нералы Санхурхо и Франко, миллионер Хуан Марч были частыми гостями германского посла. В итальянском посольстве ставка делалась на лидеров партии «Испан­ское обновление» Кальво Сотело и Гойкоэчеа, а также на Хиля Роблеса. Там они получали деньги, указания, оружие.

Правые партии не имели никакой положительной про­граммы, способной привлечь массы. Хиль Роблес ут­верждал, что главной причиной переживаемых Испанией бед является . распространение образования. Особенно жалко выглядел лидер радикальной партии Лерус. За все время избирательной кампании он выступил с един­ственной речью на предвыборном митинге в Барселоне, причем посвятил ее прославлению церкви, против кото­рой он всегда выступал. На этот раз он сообщил избира­телям, что «кона с изображением святой девы никогда не покидала изголовья его постели. Больше сказать ему было нечего.