Вскользь уже упоминалось о том, что для гармоничного развития ребенка требуется разделение функций отца и матери при осуществлении воспитания. В традиционной семье гармония воспитания обеспечивалась активным участием отца и матери, что было одинаково важно. Так все действия матери, активно воспитывавшей детей в раннем возрасте, освящались авторитетом отца, не позволявшим игнорировать детям мать или манипулировать ей. Сам отец, передававший сыну трудовой опыт и воспитывавший мужественность, а дочери – представления о мужчине, необходимые для ее правильной половой социализации, тем самым выполнял крайне важные задачи. Кроме того, традиционная семья изначально была избавлена от избытка межсупружеских конфликтов, так как ее устройство изначально предполагало иерархичность отношений – безусловной главой семьи был муж.

Однако начиная с советского семейного права утвердились демократическая модель отношений мужа и жены, представления о равенстве их прав и обязанностей. В то же время, эмансипация женщин привела к несколько неожиданным результатам: на практике оказалось, что одновременно при увеличении прав и обязанностей женщины, мужчина вместо того, чтобы занять равное с ней положение в семье, как бы самоустранился и перестал играть столь активную роль в воспитании, какую он играл раньше. На сегодняшний момент кризис “отцовства” привлек внимание и криминологии. В исследовании Двойменного И.А. и Лелекова В.А., занимавшихся изучением семей несовершеннолетних преступников, указывается, что в абсолютном большинстве случаев в таких семьях были неправильно распределены роли между супругами: женщина оказывалась перегружена многочисленными заботами.[192] В 72,9% случаев весомый вклад в воспитание детей вносила мать, и только в 29,6% - отец. Двойменный И.А. и Лелеков В.А. на основании этого приходят к закономерному выводу о том, что в воспитании детей с отрицательными последствиями преимущественную роль играет матриархальный тип семьи.

В таких матриархальных семьях (согласно устному опросу учителей и изучению литературы по социологии семьи они получают сегодня наибольшее распространение) участие отца в жизни ребенка фактически заключается только в материальном обеспечении, всем остальным занимается мать. В результате этого ребенок получает “половинчатое” воспитание – если это сын, то в нем, как правило, развивается повышенная эмоциональность (то, что передает мать от себя), слабая дисциплинированность, неправильно развитая мужественность (сочетающая в себе ложную отвагу и подлинную трусость), своеволие (как познанная возможность манипулировать матерью). Если же это дочь – то она, не получая должных правильных образцов поведения мужчины и отношения к нему, при половой социализации обладает достаточным риском возникновения либо половой распущенности, либо неудачной семейной жизни (последствием которой опять, например, будут дети, воспитывающиеся в неполной семье). Поэтому одной из самых важных задач РППН является повышение роли отца в семейной жизни и воспитании детей, восстановлении тех функций, которые он удачно выполнял в традиционной модели семьи.

Здесь нужно заметить, что вина в “устранении” мужчины от семейных дел лежит не только на нем самом, но и на самой женщине, на ее амбициях. И это важно. Ведь равенство мужчины и женщины не означает устранения различий между ними, а между тем в современных семьях совершенно отчетливо проявляется стремление женщины быть главой семьи, стремление к власти над мужем. Хорошо это или плохо, - решать не криминологии, однако она, в свою очередь, утверждает, что матриархат в криминологическом отношении приносит отрицательные результаты. Флоренская Т.А., имеющая большой опыт консультирования семейных пар, пишет, что власть убивает любовь женщины, и с “волей к власти надо бороться, чтобы сохранить гармонию супружеских отношений: совет да любовь. Вместо распорядительного тона – советование, общее решение – во имя любви… Иначе легко превратиться в “сварливую” бабу”[193].

Женщина действительно может многое предотвратить в семье. Взять, например, такой хрестоматийный для современности пример систематического пьянства отца, бича тысяч и тысяч российских семей. Что может в этом случае сделать жена? Принципиально, здесь два выхода – первый, это жертвенный путь терпения, стремления каким-либо образом спасти погибающего мужа и отца детей. Второй – развод и удаление от жизни с таким человеком. И первый, и второй путь – результат нравственного выбора женщины. Но что реально она может и должна сделать (ведь обычно существует период в течение нескольких лет, когда женщина колеблется, не принимая окончательного решения), так это, прежде всего, утвердить детей в уверенности, что отца постигла страшная беда и он очень сильно заболел, и несмотря на всю несправедливость папиного поведения, его нужно как-то прощать, понимать и не осуждать. Укрепившись в духовном совестливом отношении к отцу, дети намного легче смогут перенести эту семейную трагедию. Однако часто все бывает наоборот: женщина, не осознавая этого даже как следует, настраивает детей против пьющего отца, которого они потом начинают ненавидеть, что тяжело сказывается на всей их последующей жизни. Ненавидя отца, оказывая потом почему-то неповиновение матери, которая, вроде бы, так их любит, они все меньше проводят времени в семье, попадают в неформальные молодежные компании.

Таким образом, показ негативных последствий неправильного построения семейных отношений и распределения полоролевых функций, предложение более эффективных, опирающихся на отечественный традиционный опыт – это еще одна тема для школьных занятий по половому воспитанию детей, а также центров семейного консультирования и помощи. Таким был общий обзор отчужденно-контролирующих и отчужденно-безразличных типов воспитания, которых объединяет либо недостаточная любовь к ребенку, либо ее отсутствие. И как результат этого у несовершеннолетнего формируется эгоцентризм и монологичность сознания, имеющих вполне определенное криминогенное значение.

Теперь необходимо уделить внимание противоположным случаям тревожно-контролирующего и попустительского типов (вместе их можно назвать условно “детоцентристскими”), когда ребенка в семье любят слишком сильно, что также имеет криминогенное значение. Нужно отметить, что массовое появление такого типа воспитания относится к периоду становления индустриального общества, когда многие европейские страны медленно, но неотвратимо пошли по пути защиты интересов ребенка, удлинняя срок обязательного обучения, отодвигая от него момент вступления в ряды профессиональных работников. Социальной эмансипации ребенка сопутствовало формирование нового “детоцентристского” восприятия семьи. Как и многим другим прогрессивным явлениям “детоцентризму” стали сопутствовать побочные эффекты: вдруг возникла потребность научной разработки проблем детского возраста, проблем правильной социализации ребенка и так далее. Раньше необходимости в этом не было, потому что с шести, семи лет ребенок считался взрослым человеком, который трудился с семьей в меру своих сил, и с которого спрашивали как со взрослого. В новейшей истории социальный возраст пребывания в “детстве” был удлинен на многие годы.