2. Необходимо изменить подходы к трудовому воспитанию учащихся, расширив его значение и приблизив уроки труда к сфере жизнедеятельности современного человека (демонстрации простейшего ремонта бытовой и компьютерной техники, устройство автомастерских, введению основ садово-огороднического искусства, цветоводства, ухода за домашними животными, – не все из предложенного требует значительных средств).

3. Необходимо введение практики основ социального служения и сотрудничества учебного заведения с органами социальной защиты: оказание помощи учащимися по уходу за престарелыми, инвалидами, больными. Успех такого служения, степень мотивации учащихся к этому во многом зависит от талантливой организации этого процесса. Вообще следует в меньшей степени ориентироваться на “развлекательную” форму организации свободного времени учащихся, а больше ориентироваться на ту деятельность, которая может реально осознаваться ими как социально-полезная (что, на самом деле, очень понятно душе ребенка). Такая ориентированность организации школы будет в большей степени формировать у учащихся духовно-нравственную позицию жить не по принципу “хочу”, а принципу “нужно”.

4. Необходимо создание нетолерантного и нетерпимого отношения к алкоголю, сквернословию, табаку и наркотикам в рамках образовательного пространства школы (механизм этого раскрывается в разделе о правовом воспитании).

5.Целесообразно восстановление школьной формы (красивой, удобной, у каждой школы свой тип) как средства уменьшения конфликтности между учащимися (возникающие из-за амбициозности, тщеславия или наоборот чувства чьей-нибудь материальной ущербности), а также в целях “внешнего” повышения учебной дисциплины[272].

IV.3. Педагогика духовно-нравственных основ семьи.

Основополагающие идеи школьного курса по половому воспитанию школьников были уже изложены в главе III. В этом разделе основное внимание уделено проблеме добрачных отношений юношей и девушек, их криминологическому значению.

Последствиями произошедшей “сексуальной” революции в России в начале 90-х годов стали массовое отрицание в молодежной среде традиционного постулата о замужестве / женитьбе как безусловном условии начала половой жизни, отрицание общепринятых возрастных границ инициации, непостоянство отношений и одновременно допущение множественности половых контактов. В связи с этим можно ли говорить о какой-то взаимозависимости между сексуальной распущенностью и общим делинквентном и преступном поведении несовершеннолетней (молодежной) среды? Анализ результатов проводимых исследований по этой теме позволяет утверждать положительно на данный вопрос.

Во-первых, анализ литературы показывает, что для большинства несовершеннолетних преступников характерна половая распущенность и ранняя половая жизнь[273]. Так из числа опрошенных Юсуповым М.Р. несовершеннолетних преступниц, только 8.7% указали на отсутствие половых контактов в их жизни. Возраст же начала половой жизни опрошенных определялся следующими годами: до 14 лет – 37, 3%; 14-15 лет – 55, 4%; 16 лет – 7, 3 %. Таким образом, 92, 7 % из числа преступниц, имевших половые связи до момента осуждения начали половую жизнь до наступления шестнадцатилетия. На этом основании можно говорить о том, что ранний сексуальный промиискуитет повышает риск приобретения “синдрома антисоциального поведения”, либо уже закрепляет его наличие у личности несовершеннолетнего. Во-вторых, половая распущенность практически всегда сопровождается усилением потребления алкоголя. Так по данным Нагаева В.В. между приобретением сексуального опыта и ранним началом употребления алкогольных напитков существует прямая связь. Из числа обследованных им несовершеннолетних правонарушителей, имеющих ранние половые связи (до 16 лет), 81% из них с этого же возраста начали употреблять спиртное[274].

В-третьих, половая распущенность многократно увеличивает в дальнейшем риск девушек встать на путь занятия проституцией. По данным исследования Габиани 48,9% проституток рано начали половую жизнь – в 12 – 17 лет.[275] А на тесную связь детской проституции с преступностью указывал еще М.Н. Гернет.[276] Тесная связь проституции с преступностью отмечается и в наше время[277].

В-четвертых, половая распущенность, легкомыслие девушки многократно увеличивает ее виктимность, риск быть подвергнутой насилию[278].

В-пятых, на основании проведенного школьного опроса можно говорить о том, что подростки с установками на половую распущенность гораздо чаще обладают не только отклонениями в нравственном развитии в целом, но, что более важно – деформированным правосознанием, часто близким к правовому нигилизму. Те из подростков, кто отвечал на вопрос о целомудрии, что оно устарело (1 группа), считали, что деньги можно зарабатывать “любым образом”, либо нарушать закон “в некоторых случаях” для той же цели (52,77% совпадения ответов). У тех же, кто считал целомудрие основным фундаментом построения семьи (2 группа), таких совпадений ответов было только 28,57%, причем на вариант “зарабатывать деньги любым образом” из этой группы никто не ответил. Данное соотношение результатов наблюдалось и при корреляции других ответов. Так в 1 группе школьников в шесть раз чаще встречаются те, кто относится к преступности просто как к другому образу жизни – 41, 67% против 7,14% во второй группе, в которой абсолютное большинство (85,72%) считают преступность социальным злом (в 1 группе таких всего лишь 44,44%). Кроме того, в 1 группе с утверждением “Не было бы и закона – не было бы и преступника” отчасти согласны 61,11% против 21,42% во второй группе, и не согласны лишь 36, 11% против 71,42% во второй группе. И, наконец, в первой группе почти в четыре раза хуже относятся к исполнению своего долга (нравственного, правового). Так с утверждением о том, что “Всегда надо думать о своем долге и поступать в соответствии с ним” в первой группе полностью были согласны – 11,11% (против 42,86% во 2 группе), отчасти согласны – 77,77% (против 42,86% во 2 группе), не согласны – 8,33% (против 14,28% во 2 группе).

В целом на основании полученных корреляций ответов можно с уверенностью утверждать, что отношение к целомудрию не является изолированным от других нравственных и правовых ценностей личности. Установки на свободу половых отношений в большинстве случаев совпадают с деформированными или нигилистскими взглядами на нравственность и право: человек, развращенный сексуально, оказывается развращенным и в более широком нравственном и правовом смыслах.

Однако, несмотря на важность высказанных выше пяти пунктов, особое значение для ранней профилактики преступности несовершеннолетних имеет “вторичная” криминогенность половой распущенности несовершеннолетних. Под данным термином “вторичной” криминогенности понимается отложенное по времени проявление негативных последствий половой распущенности, когда родители с укорененной свободой половых отношений не исполняют, либо ненадлежаще исполняют обязанности по воспитанию своих детей. Так по выборочным исследованиям Арсеньевой М.И. и Серебряковой В.А. в ряде случаев несовершеннолетние правонарушительницы, характеризовавшиеся половой деморализацией, спустя некоторое время вновь попадали в поле зрения подразделений по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних, но уже по другому основанию – в качестве нерадивых матерей, злостно уклоняющихся от обязанностей по воспитанию своих детей[279].