Электронный бизнес имеет целью удовлетворение потребностей определенного типа предприятий в определенной экономической и инфраструктурной среде. Российская действительность на эту среду, к сожалению, пока не очень похожа. Прежде всего, для электронного бизнеса нужны электронные предприятия. Автоматизации бизнес-процессов западные предприятия посвятили все последнее десятилетие. Параллельно развивался Интернет. С какого-то момента он позволил связывать электронные системы компаний друг с другом.

Единственное, чем в этом плане могут похвастаться российские предприятия – высокий уровень проникновения Интернет. По данным рейтингового агентства “Эксперт РА” на 12 марта 2001 г., к Сети подключено 89% крупнейших промышленных компаний, лишь 4% обследованных “Эксперт РА” предприятий не имеют локальных сетей.[64] С автоматизацией сложнее. Во-первых, комплексная система класса ЕRP – очень дорогой продукт, его могут позволить себе лишь финансово благополучные промышленные предприятия. Во-вторых, внедрение такой системы будет малоэффективно в силу низкой формализованности бизнес-процессов.

Однако частичная автоматизация бизнес-процессов, проведенная на большей части крупных российских предприятий, порождает проблему координации процессов между собой. Не получается создать единое информационное поле внутри предприятия. Каждая служба занимается своими проблемами: снабжение – своими, сбыт – своими, производство – своими. Многие лучшие менеджеры превратились в клерков, пишущих справки и заполняющих отчеты.

И все же недостаточный уровень автоматизации далеко не основное препятствие на пути развития электронного бизнеса в России. Главное – среда.

Электронный бизнес интересен тем предприятиям, которым важна возможность выбирать поставщиков или расширять круг покупателей своей продукции, и у которых она есть. А в России поиск нового контрагента зачастую просто невозможен в силу монополизации производства, сложившейся исторически.

Переключение на работу с новым партнером нечасто случается и в тех случаях, когда потенциальных контрагентов у предприятия несколько. В атмосфере взаимного недоверия, зачетов и бартера, столь свойственной российской экономике, бросать пусть и не очень выгодного, но проверенного партнера просто страшно – обжечься можно. Конечно, руководители предприятий стараются найти наиболее выгодных поставщиков и оптимизировать издержи, но им приходится быть осторожными. Эффективность электронной коммерции должна быть невообразимо высокой, чтобы перевесить эту осторожность.

На Западе если предприятию сто лет, такую же историю имеет и поставщик сырья, они долгие годы вместе, знают тонкости производства друг друга. А нашим предприятиям часто приходится иметь дело с компаниями, которые появились полгода назад и через несколько месяцев уже будут заниматься совсем другим бизнесом. В вопросе выбора поставщиков существуют два основных подхода – европейский и японский. Японцы очень не любят нарушать сложившиеся деловые связи с поставщиками. Действуют порой даже в ущерб экономической выгоде. Если они привыкли, что товар приходит через определенную цепочку, то так будет длиться вечно. Европейцы же разорвут отношения даже с самым давним партнером, если обнаружат, что с другой компанией работать выгоднее. Позиция российских компаний – что-то среднее.

Если говорить об электронном бизнесе в относительно конкурентных условиях. То надо осознавать, что бóльшей эффективности можно достичь, если строить работу на базе электронной торговой площадки, а не непосредственно между предприятиями, что происходит чаще. Электронные торговые площадки по сути – биржи. Но поскольку биржевой механизм в России не развит, то и в Интернет вряд ли все пойдет гладко. Создание биржи или закупочной площадки как минимум требует совместных усилий конкурентов. В большинстве отраслей это пока невозможно, что определяет скептическое отношение к электронному бизнесу у руководителей многих предприятий.

Именно невозможность совместных стратегических действий конкурентов – основное препятствие для появления электронных торговых площадок в России. Если бы компании охотно шли на такое сотрудничество, мы давно стали бы свидетелями расцвета обычного биржевого движения. Но товарных бирж в России почти нет, и замечательные возможности в Интернет в этой области пропадают даром. На сегодняшний день в России отсутствует эффективная система биржевой торговли в целом. Поэтому спорить о формах торговли – проводить сделки через Интернет или по классической схеме в биржевом зале методом “выкрика” – преждевременно. Для начала необходимо просто наладить отечественную систему биржевой торговли и бирж.

Все крупные структуры в России самодостаточны и выход вовне, подразумевающий открытие, прозрачность, им вряд ли интересен. До тех пор, пока непрозрачность создает для компаний стоимости больше, чем прозрачность, развитие электронных площадок, как и вообще бирж, будет проблематичным. Прозрачный рынок – это благо для экономики в целом, но не для отдельного участника, потому что все делают деньги именно на непрозрачности.

Опыт существования биржевого института в постсоветской России успешным назвать никак нельзя. Расцвет так называемых товарных бирж в начале 90-х объяснялся тем, что они давали советским предприятиям возможность получать сверхприбыли за счет разницы между регулярными государственными и свободными рыночными ценами. К тому же они позволят выброшенным из командно-административного уюта в неспокойные волны рынка предприятиям находить новых партнеров: куда им было податься, если не было даже элементарных “желтых страниц” с телефонами-телетайпами возможных партнеров? Как только рыночными стали все цены, а партнерские отношения более или менее устоялись, биржи исчезли. Да и биржами-то, в западном понимании, они никогда не были, а были скорее огромными торговыми домами с аукционами.

Обнадеживает, впрочем, что в некоторых отраслях – в трубной промышленности, в машиностроении – предприятия уже готовы работать друг с другом. Есть позитивные примеры и в химической отрасли.[65]

Но на пути создания торговых площадок есть еще одно препятствие “биржевого” свойства: торговать необходимо стандартизированной продукцией. В случае, если продукция достаточно стандартизирована, а рынок высококонкурентен, проблем не возникает. Так, например, в России уже успешно действует электронная площадка еmatrix для торговли компьютерной техникой. Но ни к торговле сложной нестандартной продукцией, ни к закупкам ее через Интернет российская промышленность не готова. Даже спецификация оборудования и перевод этих данных в электронную форму представляют собой большую сложность, требуют значительных инвестиций, что предприятия пока считают не вполне целесообразным. В то же время предприниматели оптимистично оценивают возможности электронных торговых площадок для закупок стандартизированной непрофильной продукции.

Высокая степень стандартизации продуктов свойственна сырьевым секторам. Кроме того, именно в этих секторах сконцентрированы основные финансовые потоки в российской экономике, что, согласно мировому опыту, также должно способствовать созданию В2В-проектов. Но в то же время наиболее доходные отрасли, такие как ТЭК, цветная и черная металлургия, - лидеры и по концентрации производства, и по степени его монополизации, поэтому вряд ли стоит ждать появления в этих секторах в России открытых электронных площадок. Скорее всего, компании этих отраслей будут активно участвовать в западных площадках. Так, ОАО “Северсталь” уже участвует в международном проекте GSX, РАО “Норильский никель” планирует участвовать в проекте Nickelmarkеt.com.[66]