В течение трех веков происходил процесс создания светского права, которое постепенно вытесняло византийское законодательство и русское церковное право. Несмотря на авторитет византийского законодательства, постепенно брачно-семейные дела перешли в двойное подчинение, и нормы византийского права стали противоречить нормам светского права. Это порождало путаницу в применении норм права, так как неизвестно было в каких случаях следует применять то или иное законодательство. Создание светского семейного права свидетельствовало о более зрелом этапе развития права вообще. Значение этих процессов велико, вытеснение церковного права началось задолго до официальной ликвидации автокефальности русской церкви и образования Синода, подчиненного государю. Несмотря на данные тенденции, светское право не смогло до конца XV111 столетия полностью заменить церковное законодательство. Некоторые замыслы остались на бумаге, двойное подчинение вызывало пренебрежение к закону как таковому, от чьего бы имени он ни создавался.

Нормы русского семейного права проводились в жизнь церковью. Пожалуй, никогда в церковной организации не было даже относительного единства в реализации той или иной политики. Не исключено, что подобное единство невозможно. Как бы там ни было, перед нами интересная картина борьбы между отдельными звеньями в церковной иерархии. Высшее церковное руководство, претворяя в жизнь многие нормы канонического права, встречало противодействие со стороны не только православного населения, но и подчиненных ему приходских священников и даже архиепископов епархии. Во-первых, приходские священники, к огорчению митрополитов и патриархов, не меньше прихожан были верны языческим традициям и не понимали пафоса обличительных речей архиепископов в свой адрес, когда нарушали несущественный, на их взгляд, христианский обряд. Во-вторых, и это не менее принципиально, священнослужители на местах не имели необходимых законодательных документов, в частности, ни рукописной, ни печатной Кормчей книги (не говоря уже о других законодательных актах), которые позволили бы им обратиться к тексту закона. Церковное руководство не ставило себе целью обеспечить священников приходов столь важными документами, не говоря уже о том, что многие послания архиепископов не доходили до места назначения, терялись по дороге. Кроме этих проблем существовало множество других. Священник находился в значительной зависимости от своего прихода. Строго придерживаясь буквы закона, священник рисковал потерять не только доверие, но и материальную поддержку прихожан. Последнее обстоятельство было важно для приходского священника. И в этом заключена еще одна проблема внутрицерковного характера: между священником прихода и архиепископом епархии, не говоря уже о патриархе, существовало социальное различие: архиепископ принадлежал к классу крупных землевладельцев, а священник прихода был мелким служащим на незначительном жалованье. Единства между ними достичь было, на мой взгляд, невозможно; несмотря на то, что как служители церкви они должны были проводить общую политику и быть заинтересованными в ее реализации. В действительности приходские священники венчали брака в запрещенном возрасте, четвертые и даже пятые по счету браки, произносили молитвы при обряде венчания, что было запрещено даже при втором браке, венчали в недозволенных степенях родства и свойства, против воли жениха и невесты; не проводили многих подготовительных процедур перед венчанием: обыска, оглашения, взимания венечной пошлины перечисление можно продолжить.

Приходские священники несли полную ответственность за отклонения от канонических и канонизированных правил и процедур. Меры наказания были суровыми: лишение священства, помещение в монастырь с обязательным выполнением тяжких физических работ для нужд монастыря, острижение бороды, уплата больших штрафов. Священнослужители не оставались безнаказанными, однако меры устрашения не смогли ни сократить, ни ликвидировать незаконные браки и разводы. Кроме перечисленных внутрицерковных проблем, была еще одна: действовавшая система порядка заключения брака и разводных процессов порождала беззаконие. Перед приходским священником ставилась задача проверить правомерность предстоящего брака. Но неизвестно было только одно - как это сделать. Определить возраст жениха и невесты по их внешности довольно трудно, а документов о возрасте не было. Метрические книги должны были вестись со второй половины XVII в., но не велись или заполнялись нерегулярно и с неточностями. Чтобы установить, в какой по счету брак вступало лицо, также нужны были документы, но они отсутствовали. Как правило, прихожане от рождения до смерти жили в одном приходе, а на деле оказывалось иначе из-за миграции, длительных отлучек в связи с государственной службой и др. Следовательно, нельзя было установить, сколько раз один человек заключал брак, и пресечь двоебрачие. Характер родства или свойства между будущими супругами устанавливался процедурой обыска, который состоял в получении от прихожан дополнительных сообщений о женихе и невесте для предотвращения незаконного вступления в брак. Можно ли было в таком деле полагаться на свидетельства прихожан, которые могли иметь личную заинтересованность и за свои показания ответственности не несли, - зато священник наказывался в полной мере! Поповские старосты и десятские священники, контролеры приходских священников также легко и безответственно вводились в заблуждение и занимались вымогательством взяток. По должности главы епархий должны были осуществлять полное управление подчиненными приходами, но сделать это они не могли. Архиепископ стоял во главе огромной епархии. Вес попытки церковных соборов увеличить число епархий и тем самым уменьшить их территории наталкивались на яростное сопротивление самих архиепископов, которые не хотели делиться властью. В результате складывалась ситуация, при которой руководители епархий все больше превращались в номинальных руководителей. Высшей инстанцией по спорным делам был сначала патриарший, а затем синодский суд. Позиция церковного суда в решении спорных дел была непредсказуема: в сходных случаях выносились противоположные решения, а по некоторым совсем не выносились решения. И, как это ни парадоксально, несовершенство церковного суда давало надежду избежать ответственности за нарушение закона.

В процессе развития общества церковь, обладавшая значительной политической и идейно-религиозной властью, теряла свои привилегии и постепенно превращалась в орган государственного аппарата, подчиненный Императорской власти. Потеря церковью своего положения не была, на мой взгляд, впрямую связана с утверждением абсолютизма, так как церковь обладала независимостью в течение длительного времени. Нравственно-религиозное влияние церкви на православные христиан было велико: религиозные праздники, церковные, службы, причастия, крещения, венчания составляли общественную жизнь России. Священник прихода являлся одним из самых доверенных лиц семьи, знал о семенных конфликтах и участвовал в умиротворении страстей.