Масима остановил своего поджарого длинноногого гнедого в нескольких шагах от Перрина. Пророк был угрюмым мужчиной среднего роста, с разгладившимся шрамом от стрелы, белеющем на его щеке, в поношенной коричневой одежде из шерсти и темном плаще с потрепанными краями. Масиму не волновал внешний вид, по крайней мере, его собственный. Взгляды Ненгара и Барту за его спиной лихорадочно горели, но глубоко посаженные почти черные глаза Масимы, казалось, пылали как угли в горне, словно поддувала решили превратить их в раскаленное марево, а его запах был сильным, жалящим остротой полного безумия. Он проигнорировал Айз Седай и Хранительниц Мудрости с презрением, которое даже не побеспокоился скрыть. В его глазах Хранительницы Мудрости были даже хуже Айз Седай. Они не просто богохульствовали, направляя Единую Силу, они были еще и айильскими дикарями, что было грехом вдвойне. Крылатая Гвардия могла быть просто еще несколькими тенями под деревьями.

«У вас пикник?» - спросил он, бросив взгляд на корзину, свешивавшуюся с седла Перрина. Обычно голос Масимы был таким же жарким как его глаза, но сейчас он прозвучал искаженно, а губы скривились, когда он посмотрел на Берелейн. Конечно, и до него дошли слухи.

Волна гнева всколыхнулась в Перрине, но он совладал с ней, загнав обратно и плотно завернув в спокойствие. Очень плотно. Гнев был направлен на единственную цель, и он не хотел растрачивать его на другую. Уловив настроение своего всадника, Ходок оскалил зубы на мерина Масимы, и Перрину пришлось резко подобрать поводья.

«Гончие Тьмы были здесь сегодня», - сказал он не очень спокойно, но это был самый лучший тон, на который был способен. «Они ушли, и Масури считает, что не вернуться, поэтому нет нужды беспокоиться». От Масимы вовсе не пахло беспокойством. Он никогда не пах ничем иным, кроме безумия. Гнедой агрессивно дернул головой в сторону Ходока, но Масима резким рывком осадил его. Он был отличным наездником, этот Масима, но относился к лошадям так же, как и к людям. Впервые он посмотрел на Масури. Казалось, его взгляд стал еще чуть жарче, если такое вообще было возможно.

«Тень можно обнаружить везде», - произнес он с горячностью неоспоримой истины. «Ни одному из тех, кто следует за Лордом Драконом Возрожденным, да освятит Свет его имя, не следует бояться Тени. Даже после смерти они увидят окончательную победу Света». Кобыла Масури шарахнулась, словно обожженная этим взглядом. Коричневая Сестра успокоила лошадь, лишь слегка коснувшись поводьев, и встретила пристальный взгляд Масимы с непроницаемостью Айз Седай, холодной как замерзший пруд. Ничто не указывало на то, что она в тайне встречалась с этим человеком.

«Страх, если его хорошо контролировать, хороший стимул для нашего разума и решительности. Если мы не боимся наших врагов, у нас остается только презрение, а презрение – путь к вражеской победе». Окружающим могло показаться, что она говорит с простым фермером, которого никогда не встречала ранее. Анноура, наблюдая за их разговором, выглядела больной. Боялась ли она, что их секрет будет раскрыт? Что их планы насчет Пророка рухнут? Масима снова скривил губы в улыбке или усмешке. Казалось, Айз Седай перестали существовать, как только он вновь обратил внимание на Перрина.

«Некоторые из последователей Лорда Дракона нашли город, именуемый Со Хэбо». Именно так он всегда относился к своим последователям: они действительно следовали за Драконом Возрожденным, а не за ним. Тот факт, что Масима говорил им, что делать, когда и как, был всего лишь деталью. «Опрятное местечко с населением три или четыре тысячи человек, примерно в дне пути отсюда на юго-запад. Кажется, они оказались в стороне от пути айильцев, а прошлогодний урожай был хорошим, несмотря на засуху. Их склады полны ячменя, проса, овса и других необходимых вещей, которые я только могу себе представить. Я знаю, что тебе не хватает провизии. Твоим людям, равно как и твоим лошадям».

«Почему их склады полны в это время года?» - Берелейн, нахмурившись, подалась вперед, а ее тон был требующим, а не недоверчивым. Ненгар нахмурился и положил руку на меч притороченный к седлу. Никому не позволено требовать от Пророка Лорда Дракона ответа. Никто не в праве в нем сомневался. Никто из тех, кому дорога жизнь. Скрипнула кожа, когда копейщики заерзали в седлах, но Ненгар их проигнорировал. Запах безумия снова молотом ударил по носу Перрина. Масима изучал Берелейн. Казалось, он не обращал внимания на Ненгара или улан, и не волновался о том, что люди могут начать убивать друг друга в любой момент.

«Дело в жадности», - наконец произнес он. «Видимо, торговцы зерном в Со Хэбо думали, что смогут получить большие барыши, если придержат свой товар, пока зимой цены не поднимутся. Обычно они продают его на запад в Гаэлдан и Амадицию, а события там и в Эбу Дар наполнили их страхом, что все, что они вышлют, будет конфисковано. Их жадность оставила их с полными складами и пустыми кошельками». В голосе Масимы проскользнула нотка удовлетворения. Он презирал жадность. Пожалуй, он презирал любую человеческую слабость, большую или маленькую. «Я думаю, сейчас они поделятся своим зерном очень дешево».

Перрин почуял ловушку - для этого не надо было обладать волчьим чутьем. У Масимы были собственные люди и лошади, которые тоже нуждались в пище, и независимо от того, насколько полно они обчистили страну, которую пересекали, не могли находиться в лучшем положении, чем люди Перрина. В дне пути назад. Это отдалило бы его от Фейли еще дальше, возможно, дало бы Шайдо время снова оторваться. Не в этом ли причина столь необычного предложения? Или еще одна задержка чтобы остаться на западе рядом с его шончанскими друзьями? «Возможно, мы найдем время посетить этот город после того, как моя жена будет свободна». Еще раз за сегодня уши Перрина уловили слабый звук приближающихся людей и лошадей до того, как его услышали остальные, доносившийся с запада со стороны лагеря. Гонец Галенне, должно быть, проскакал весь путь галопом.

«Твоя жена», - ровным голосом сказал Масима, мельком взглянув на Берелейн, что заставило кровь Перрина закипеть. Даже Берелейн покраснела, хотя ее лицо оставалось и спокойным. «Ты действительно веришь, что услышишь что-то сегодня?»

«Верю», - голос Перрина был таким же ровным, как у Масимы, но более тяжелым. Он схватился за луку седла поверх ручек корзины Берелейн, чтобы не потянуться за топором. «Сперва мы должны освободить ее. Ее и остальных. Мы можем набить животы до треска, когда сделаем это, но это мы сделаем в первую очередь».

Теперь все могли расслышать приближающихся лошадей. Длинная линия копейщиков появилась на западе, пробираясь через затененные деревья, другая цепь двигалась позади копейщиков - красные флажки и нагрудники Майена перемежались с зелеными флажками и отполированными зелеными панцирями Гаэлдана. Солдаты появились напротив Перрина, позади массы всадников, ожидавших Масиму. Пешие люди с длинными двуреченскими луками пробирались от дерева к дереву словно призраки. Перрин надеялся, что они не оставили лагерь совсем беззащитным. Похищение этой шончанской бумаги могло придать силы руке Масимы, а ведь ветеран битв в Запустении и Айильской войны мог предугадать развитие событий, а не просто отправится на поиски Берелейн.