Перрин внимательно посмотрел на Балвера. Если Айз Седай могли так жонглировать правдой, что ты смог отличить верх от низа, и действительно так и делали, то насколько сильно ты мог бы доверять им? Доверие всегда было вопросом. Он понял это после тяжелых уроков. Но теперь он был тверд, закален своим гневом. Молотом нужно пользоваться осторожно, а он бил сейчас там, где один промах вырвал бы сердце из его груди. - "Могут ли условия измениться, если некоторые из друзей Селанды начнут проводить больше времени среди Айил? Они хотят быть Айил, в конце концов. Это должно дать им достаточное оправдание. И возможно один из них сможет свести дружбу с Берелейн, и с ее советницей . "

"Это возможно, милорд", - сказал Балвер после секундного колебания. "Отец Леди Медор - Высокий Лорд Тира, что дает ей достаточно высокий сан, чтобы приблизиться к Первенствующей Майена, и это также может служить причиной. Возможно, один или двое из кайриенцев также имеют достаточно высокое происхождение. Найти тех, кто захотел бы пожить среди Айил будет еще легче".

Перрин кивнул. Будь внимателен с молотом, как бы ни хотелось разнести все, до чего мог дотянуться. "Тогда сделайте это. Только, мастер Балвер, вы пытаетесь … подталкивать . меня к этому, с тех пор как Селанда оставила нас. С этого момента, если у Вас найдутся предложения, делайте их. Даже если я девять раз подряд скажу «нет», я все равно выслушаю и десятое. Я - не самый умный человек, но я прислушиваюсь к таким, а я думаю, что Вы из их числа. Только не пытайтесь подталкивать меня в выборе решения, которое вы хотите, чтобы я принял. Я этого не люблю, мастер Балвер".

Балвер заморгал, затем поклонился, подобрав плащ руками, сложенными на талии. Он пах удивлением. И одновременно удовлетворением. Удовлетворение? "Как скажете, милорд. Мой предыдущий хозяин не любил, когда я предлагал действия, если меня не спрашивали. Я не сделаю ту же ошибку снова, уверяю Вас". Пожирая глазами Перрина, он, казалось, принимал решение. - "Если мне позволят", - сказал он тщательно подбирая слова, - "Я скажу, что нахожу службу Вам . приятной . чего сам даже не ожидал. Вы - то, чем Вы кажетесь, милорд, без отравленных игл, скрытых в глубине, поджидающих неосторожного. Мой предыдущий работодатель был со своим глубоким умом, но я полагаю, что Вы не менее умны, только иначе. Я полагаю, что буду сожалеть оставляя службу у Вас. Любой мог бы сказать эти слова, чтобы удержаться на своем месте, но я действительно так думаю".

Отравленные иглы? Перед приходом на службу к Перрину последним местом работы Балвера было место секретаря у мурандийской дворянки, разорившейся в трудные времена, и не способной больше позволить себе его содержать. Муранди, по всей видимости, было местом куда худшим, чем предполагал Перрин. "Не вижу для вас никакой причины покидать мою службу. Только скажите мне, чем бы вы хотели заняться и позвольте мне решить, но не пытайтесь подталкивать. И забудьте о лести".

"Я никогда не льщу, милорд. Но имею большой опыт по части подстраивания под нужды своего повелителя. Таковы требования моей профессии". - Человечек поклонился еще раз. Прежде он никогда не был настолько формален. - "Если Вы не имеете больше вопросов, милорд, я могу идти поискать Леди Медор? "

Перрин кивнул. Человечек поклонился снова, а затем пошел, в обратном направлении. Его плащ, трепетал за спиной, придавая ему вид пробирающегося сквозь острые колья воробья, прыгающего по снегу. Он был странным человеком.

"Я не доверяю ему", - пробормотал Айрам, глядя вслед Балверу. - "И я не доверяю Селанде и ее товарищам. Они заодно с Айз Седай, попомните мои слова".

"Мы должны доверять хоть кому-то", - грубо ответил ему Перрин. Вопрос - кому? Запрыгнув в седло Ходока, он ударил его по серым бокам. Молот бесполезен, когда лежит без дела.

Глава 6

Запах из сна

Холодный воздух казался Перрину чистым и свежим. Он скакал галопом по лесу, и ветерок подхватывал хлопья белоснежного снега, летящего из-под копыт Ходока. Сейчас он мог забыть о старых друзьях, пожелавших поверить в плохие слухи. Даже Масиму и Айз Седай с Хранительницами Мудрости. Шайдо - вот кем были полны все его мысли. Это была трудная головоломка, которую не разгадать просто так, как ты ее ни крути. Ему очень хотелось решить её самостоятельно, но прежде он никогда не сталкивался с подобной задачей.

Перрин почувствовал за собой легкую вину, когда после короткой вспышки скорости осадил коня, заставив его идти шагом. Темнота, лежавшая в лесу, была непроницаемой, и между высокими деревьями, прикрытыми снегом, могли быть камни, и еще сотни мест, например норы лисиц или барсуков, где мчащаяся во весь опор лошадь могла сломать ногу. Не было никакой причины так рисковать. Бешеный галоп не освободил бы Фэйли в одно мгновение, да и никакая лошадь не смогла бы поддерживать такой темп долго. Там, куда снег намело ветром, он доходил до колена, да и в других местах был тоже очень глубоким. Перрин отправился на северо-восток, откуда должны были вернуться его разведчики с новостями о Фэйли. По крайней мере, с новостями относительно местонахождения Шайдо.

Он точно знал, что сегодня, наконец, произойдёт то, о чем он так часто молился. И все же это знание только увеличивало его беспокойство. Определение места было только первой частью решения головоломки. Ярость заставляла его разум метаться от одной мысли к другой и без того, что сказал Балвер. Перин знал, что он в лучшем случае старается думать последовательно. У него никогда ничего не выходило, когда он пытался думать быстро, а при природной нехватке сообразительности ему приходилось использовать определенного рода систематизацию.

Айрам догнал его, с трудом справляясь со своим серым, и осадил коня, чтобы ехать немного позади и в стороне, подражая гончей. Перрин позволил ему. Айрам никогда не пах удовлетворенным, когда Перрин не разрешал ему ехать рядом. Бывший Лудильщик молчал, но облако ледяного воздуха донесло его запах, запах гнева и подозрения - он был явно не в духе. Он был напряжен как часовая пружина и мрачно наблюдал за лесом вокруг, словно ждал, что Шайдо кинутся на них из-за ближайших деревьев.

По правде говоря, в этом лесу можно было спрятать что угодно от глаз большинства людей. Там, где небо просматривалось сквозь ветки, оно было уже темно-серого цвета, но именно в такое время, когда лес отбрасывает длинные тени, становится темнее, чем ночью, а деревья кажутся массивными колонами мрака. Взгляд Перрина улавливал все, даже движение чернокрылой галки на заснеженной ветке, перья которой были распушены от холода, и охотившуюся сосновку, чернее, чем сама ночь. Он почуял запах обеих. Из-за огромного дуба с темными ветвями, толстыми как пони, донёсся слабый запах человека. Гаэлданцы и майенцы выставляли свои патрули в окружности нескольких миль от лагеря, но он больше полагался на своих двуреченцев. У него было не достаточно людей, чтобы окружить лагерь полностью, но все же они были привычны к лесу и охоте на животных, которые в свою очередь, могли охотиться на них. И они подмечали такое движение, которое не заметит человек, думающий как солдат. Горные кошки, спустившиеся на равнину после неудачной попытки поживиться овцой, и медведь, и дикий кабан, как известно, бросаются на своих преследователей и даже нападают из засады. Сидя на деревьях на высоте тридцати-сорока футов, часовые могли вовремя заметить какое-нибудь движение и предупредить лагерь, а со своими длинными луками могли подстрелить любого, кто посмел бы пройти мимо них. Присутствие людей и птиц все же слегка отвлекло Перрина от тягостных раздумий. Но сейчас все его мысли были там, за деревьями и ночной тенью, в ожидании первого признака возвращения разведчиков.