Но первобытное мышление не было системой, не являлось «мировоззрением»: слова-понятия слишком тесно еще связывались с непосредственными действиями, не группировались специально между собой в одно целое. Эта особая их организация начала создаваться на более высокой ступени развития, а именно тогда, когда в жизни мысль стала отделяться от физически-трудового усилия: когда появилось разделение людей на руководителей и исполнителей, на организаторов и организуемых. Полюс мысли с одной стороны и полюс мускульной работы – с другой. Руководителю, например, патриарху или воину, приходилось в своей голове разрабатывать обширный план действий, в этом плане мысленные образы и понятия соединялись между собой, а не с действиями, которые потом осуществлялись отдельно. Таким путем зарождалась самостоятельная организация мыслей, мышление как система, то, что не вполне точно называют мировоззрением, более правильно – миропонимание.

При этом начальное единство организационной точки зрения не только сохраняется, но и усиливается. А для области труда типичным было именно сочетание организаторского и исполнительского действия в их неразрывной связи. Причем, там, где поступок человека не был обусловлен указанием другого лица – организатора, там принималось, что он сам себе указал, сам для себя был организатором; таким путем в нем оказывалось две стороны – организаторская, или руководящая, и исполнительская, или пассивная; первая называлась «душой», вторая – «телом». Человеческие действия определяются словами, а именно указаниями или приказаниями организатора.

О религии

Первоначальное единство организационной точки зрения сохраняется на всем протяжении эпох авторитарного быта. Мировоззрение их имеет форму «религий», и эти религии представляют устройство миро либо по типу патриархально-родовому, либо по феодальному: в более ранних религиях – отдельные родовые боги затем объединяющие их племенные; в более развитых – многозвенная цепь богов, их которых более мелкие являются вассалами, более крупные – их сюзеренами, а во главе стоит объединяющий бог-суверен. Практическое значение связи людей с богами заключается в том, что боги одинаково управляют людьми и вещами и могут в пределах своей области предписывать вещам действия, желательные и выгодные для людей. И законы природы, и законы жизни людей рассматриваются как совершенно однородные организационные предписания божественной власти; а все знание о них – как ее «откровение», т.е. просто обобщение или опубликование этих предписаний.

Здесь растущий, кристаллизирующийся опыт все время, как бы автоматически, дополняется по одной схеме: солнце ежедневно совершает путь от востока к западу, потому что так ему указано; болезнь развивается в определенной последовательности, потому что выполняет соответственное веление и т.п. Самые широкие, наиболее постоянные правильности в опыте – непреложные предписание высшего божества, на них основана вся уверенность людей в трудовых расчетах и усилиях. Конечно, божество может в отдельном случае приостановить или отменить действие им же установленного закона; но это будет исключение, или «чудо», которое бывает очень редко. К этому понятию подводят нарушения правильности жизни: землетрясения, невиданные эпидемии и т.д. Форма, к которой систематизировался тогда опыт, была авторитарная или религиозная традиция.

От поколения к поколению передавались «заветы предков», а так как отношение к отдаленным предкам приняло характер культа и придало мировоззрению тип религиозны, то их заветы воспринимались и усваивались как священные или божественные предания, в которых организационный опыт концентрировался в виде обычаев или правил. Все определялось, все регулировалось этими правилами. Авторитет, воплощавший в себе опыт прошлого, указывал, как должно жить, как должно работать, как мыслить, даже чувствовать.

Сначала авторитарная традиция была всецело устной, затем ее фиксировало также религиозное искусство, а когда возникли письмена, то ее основное содержание было оформлено в «священных книгах».

Главные особенности здесь две: крайний консерватизм форм и отсутствие логического порядка.

Первая – все в преданиях непреложно, т.е. не может быть изменено человеком. На самом деле, конечно, эти традиции изменялись по мере накопления нового организационного опыта, но это происходило очень медленно.

Вторая черта обуславливалась способом накопления этого организационного опыта. Накопление происходило стихийно, то в одной, то в другой области, поэтому в «священных книгах» разных народов мы можем встретить странное для нас нагромождение самых разнородных элементов: подряд правила культа и гигиены, юридические и технические, экономические обычаи и т.д.

Организация опыта в обобщенных науках

Примитивно беспорядочная систематизация была возможна и жизненно достаточна лишь вследствие тогдашенй бедности организационного опыта: не было еще выработано более удобных, более совершенных форм его связи, и все же опыт мог быть усвоен людьми, особенно теми, которые специально себя этому посвящали как руководители общественной жизни, таковыми обычно являлись жрецы. Но с накоплением более широкого опыта прежний метод систематизации неизбежно должен был оказаться неудовлетворительным. Тогда в системе опыта стало быстро приобретать господство принцип специализации.

Его основой послужило разделение труда, а сущность в том, что человеческая деятельность раздроблялась на отрасли, из которых каждая имеет дело с особым типом объектов природы, развивает свои особые методы и собирает свой специальный опыт. С разделением функций поле активности для каждого суживалось, но зато успешность усилий возрастала.

Разделение труда легло в основу преобразования социальной жизни людей вообще, и мышления в частности. Каждый в своей сфере с наибольшей полнотой усваивал приемы и условия производства, завещанное предками, но и сам вначале незаметно для себя, а потом и сознательно совершенствовал, дополнял методы. Еще чаще и легче подобный процесс происходил путем заимствования при общении между жителями разных областей и стран, которое развертывалось в обмене товарами, порождаемое тем же разделением труда. Усовершенствованные правила уже не были предписаниями богов, если они вырабатывались самостоятельно, это было очевидно; если они (правила) принимались из вне, то подчиняться им как велениям чужих богов являлось недопустимым, поэтому их возможно было принимать только как полезные знания и не более.

Так возникло рядом с прежним – религиозным священно-заветным и консервативным – иное знание, не религиозное, «светское» и прогрессивное. Оно естественным образом накапливалось по отраслям труда, т.е. передавалось из поколения в поколение от отца к сыну; но вместе с тем оно приводилось в систему теперь уже совсем нового рода: оно организовывалось так, чтобы затрачивалось как можно меньше труда на его усвоение и запоминание – по принципу «экономии сил». Это и есть научный принцип: опыт начал организоваться в «науку», точнее в отдельные науки.