Это факт, и от этого отойти так просто, как хотелось бы и занимающим высокий пост, нельзя. Положение таково, что какую бы вы ни взяли иностранную книгу, все они идут поперек учению Одесского института. Значит, эти книжки сжигать прикажете? Не пойдем на это. До последних сил будем следить за передовой мировой наукой, считая себя настоящими дарвинистами, ибо задачи освоения всех мировых ценностей, мировых растительных ресурсов, которые создало человечество, могут быть выполнены только при таком подходе к делу, и те клички, которые иногда тут даются, нужно сначала очень внимательно продумывать. Генетика – это прежде всего физиологическая наука, и ее основная задача состоит в том, чтобы переделывать организмы, для этого она и существует. Но в ходе исследований она доказывает, что не так просто изменить наследственную природу, пытались ее сломать и не сломали» (4, стр. 363-364).

Лысенко поддерживали сотни уверовавших в него агрономов – и в конфликт с Вавиловым вошла лженаука.

Лысенко поддерживала партийная и государственная пресса – и в конфликт с Вавиловым вошла мощная идеология.

Лысенко поддерживал нарком земледелия Яков Яковлев – и в конфликт с Вавиловым вошли правительственные круги.

Лысенко поддерживал сам «вождь народов» - и в конфликт с Вавиловым вступила самая безжалостная сила.

«С 1935 года Вавилова перестали избирать во ВЦИК. В том же году он, основатель Сельскохозяйственной академии, вынужден покинуть пост президента ВАСХНИЛ и остаться на должности лишь вице-президента. Чем выше поднимались акции Лысенко, тем меньше ценили в Кремле Вавилова. На одном из совещаний, где Сталин приветливо беседовал с Лысенко, он демонстративно вышел, когда начал выступать Вавилов. Еще более откровенно продемонстрировал он свое нерасположение к ученому Сталин в середине 30-х годов во время специальной встречи. Генсек решительно заявил, что зарубежные поисковые экспедиции ботаников никому не нужны, что многие ученые не думают об урожае, а занимаются у себя в лабораториях и институтах ерундой. «Идите на выучку к стахановцам полей!» - предложил Сталин Вавилову». (14, стр. 142-143)

Наконец, когда Вавилов 20 ноября 1939 года добился приема у Сталина, тот, не предложив даже сесть великому ученому, саркастически заявил: «Ну что, гражданин Вавилов, все тычинками и пестиками занимаетесь? А вот товарищ Лысенко поднимает колхозные урожаи!». Тщетно Вавилов пытался втолковать бывшему семинаристу мысль о необходимости развития фундаментальной науки, о важности и перспективности работ ВИРа. Сталин резко оборвал наскучившую ему лекцию: «Вы свободны, гражданин Вавилов». Они не поняли друг друга: «Менделеев» биологии, умевший видеть за деревьями лес, и лучший друг советских ученых, рубивший лес так, что щепки во все стороны света летели.

25 мая 1939 Президиум ВАСХНИЛ под председательством Т.Д. Лысенко рассматривал отчет о работе Всесоюзного института растениеводства. Доклад о работах института был сделан Н.И. Вавиловым. По предложению Т.Д. Лысенко этот отчет не был принят, как наносящий вред сельскому хозяйству, хотя он ярко отражал огромную работу, проделанную коллективом.

Заведомо клеветнические измышления высказывались сторонниками Т.Д. Лысенко и на состоявшейся дискуссии по генетики, организованной журналом «Под знаменем марксизма». Организатор дискуссии философ академик М. Митин подверг резкой, малокомпетентной критики академика Н.И. Вавилова и его сторонников и провел провокационную аналогию между дискуссией по генетике и дискуссиями против «меньшевиствующего идеализма».

Вавилов Н. И. ответил ему глубокой и содержательной речью, проникнутой заботой о судьбах советской науки и сельского хозяйства. Уже тогда Николай Иванович предупреждал о многих серьезных трудностях, которые впоследствии пережила наша наука. Н.И. Вавилов уже тогда предлагал ряд агроприемов, которые были введены лишь спустя 15-20 лет, уже тогда говорил о необходимости отрыва советской биологии от мировой науки.

Обладая огромной эрудицией опытом ученого, считая, что судьбы отечественной биологии важнее его собственной судьбы, Н.И. Вавилов твердо отстаивал свои позиции. Великий ученый определенно и четко вскрывал псевдоноваторский характер «новой генетики». «Специфика наших расхождений, - говорил Н.И. Вавилов, - заключается в том, что под названием передовой науки нам предлагают вернуться, по существу к воззрениям, которые пережиты наукой, изжиты, то есть к воззрениям первой половины или середины 19-го века». (15, стр. 264)

Предложения о внедрении в СССР посевов гибридной кукурузы семенами, получаемыми при скрещивании длительного самоопыляющихся линий, основывались на успешном внедрении этого приема в США. Организационно внедрения этого метода было подготовлено Н. И. Вавиловым и его сотрудниками. Однако внедрение этого прогрессивного приема наталкивалось на резкое сопротивление Т.Д. Лысенко, И.И. Презента и др.

Мужественная и принципиальная позиция академика Н.И. Вавилова, его стойкость в защите своих научных убеждений стали основной помехой для полной победы лысенкоизма. Против ученого было начато решительное наступление. В декабре 1939 года в центральной печати Вавилов был объявлен реакционером в науке. «Вавилон должен быть разрушен» - эта фраза, приписываемая Презенту, кратко и емко характеризовала действия Президиума ВАСХНИЛ.

На заседаниях Вавилов попросту третируется, на его голову сыплются мелкие уколы, издевки, выговоры. Вот несколько типичных сцен.

«Вавилов докладывает о планах и достижениях своего института. С сожалением признается в неудачах биохимической лаборатории.

Вавилов: Отличить чечевицу от гороха по белку мы до сих пор не умеем.

Лысенко (с места): Я думаю, что каждый, кто возьмет на язык, отличит чечевицу от гороха.

Вавилов: Мы не умеем различать их химически.

Лысенко: А зачем уметь химически отличать, если можно языком попробовать?

……

Вавилов предъявляет заседанию пакет с семенами устойчивой к ржавчине средиземноморской пшеницы. Надпись на пакете – по-латыни.

Вавилов (поясняя): Ботаническая наука международна, и поэтому наиболее удобной терминологией является латынь.

Лысенко: Чтобы народ не понял.

Презент: Тогда и исследовать не надо». (14, стр.165-166)

К этому времени число доносов достигает неприличных размеров. Такие, как Е. К. Эмме, писали доносы со страха или по принуждению, но другие, а их большинство, писали по соображениям карьеры или просто из агрессивной зависти. Один из наиболее гнусных доносов, датировался мартом 1939 года, принадлежал старшему научному сотруднику ВИРа Г. Н. Шлыкову. "Просто трудно представить, чтобы реставраторы капитализма пошли мимо такой фигуры, как Вавилов, авторитетный в широких кругах агрономии, особенной старой", - пишет он. Но самой страшной и, вероятно, решающей судьбе Вавилова была жалоба Лысенко на него во время одного из приемов в Кремле. По некоторым данным, это было в марте 1939 года. На этом приеме Лысенко дал ясно понять, что Вавилов является помехой в его деятельности на пользу социалистическому хозяйству. Ему удалось вызвать недовольство Сталина, а присутствовавший при этом Берия сделал соответствующие "оргвыводы". Судьба Вавилова была решена. Почему же его не арестовали тогда же? Есть все основания полагать, что арест затянулся из-за предстоящего Международного генетического конгресса.