Сталин непрерывно одаривает Лысенко знаками своего расположения. Его награждают орденами и избирают в депутаты Верховного Совета. Начиная с 1935 года не проходит ни одного всесоюзного совещания по сельскому хозяйству, где бы «народный ученый» не давал основополагающих рекомендаций по всем вопросам земледелия – от селекции до удобрений. Любимец Сталина, он становится лицом, не доступным критике.

От былой скромности агронома не осталось и следа. Раболепие последователей, огромные полномочия делают его совершенно нетерпимым к чужой научной идее. Впрочем, сама наука для него становится теперь только источником вожделенной власти». (14, стр. 119-120)

Самое решительное «нет» было сказано лысенковцам на 4-ой сессии ВАСХНИЛ в декабре 1936 года. Видные селекционеры: П.Н. Константинов, П.И. Лисицын, А.П. Шехурдин – впервые публично объявили о полной несостоятельности лысенковских агрономических теорий, указывая на губительность массового переопыления и сомнительный эффект яровизации. Лысенко (наш главный дарвинист!) был вынужден публично извиниться перед Сталиным и признаться, что из Дарвина знает «только то, что человек произошел от обезьяньего предка». Тогда же американским ученым Германом Меллером были сказаны памятные слова: «Стоящий перед нами выбор аналогичен выбору между знахарством и медициной, между астрологией и астрономией, между алхимией и химией». (14, стр.122)

Выступал на той сессии и академик Вавилов. Но доклад его, умный, честный, как всегда богатый интересными фактами, не удовлетворил ни друзей, ни врагов. И те и другие видели, что ученый только обороняется. Его поразили и изумили беззастенчивая ложь лысенковцев, их вопиющая необразованность в элементарных вопросах биологии. Надо было уличить их в элементарном жульничестве, указать на безнравственное, антиобщественное поведение тех, кто передергивает в опытах и крушит своих противников с помощью политических доносов. Однако такая форма дебатов была Николаю Ивановичу глубоко противна. Обстановка научной сессии обязывала спорить только по научным вопросам и ни в коем случае не переходить на личности. Перешагнуть этот рубеж академик Вавилов не мог, не умел.

Настало время подлинного триумфа Лысенко. Речь, произнесенная в 1937 году «босоногим ученым» на Втором Всесоюзном съезде колхозников-ударников, весьма пришлась по душе И.В. Сталину. Спор, развернувшийся к тому времени вокруг генетики и вообще положение в биологии, сам Лысенко охарактеризовал так:

«На самом деле, товарищи, хотя яровизация, созданная советской действительностью, и смогла за довольно короткий период, за какие-то 4-5 лет, вырасти в целый раздел науки, смогла отбить все нападки классового врага, – а не мало их было, - но сделать надо еще много, товарищи, ведь вредители-кулаки встречаются не только в вашей колхозной жизни. Вы их по колхозам хорошо знаете. Но не менее они опасны, не менее они закляты и для науки. Так называемые представители генетики классической умалчивают о том, представителями какого класса они на самом деле являются. Немало пришлось кровушки попортить в защите во всяческих спорах с некоторыми, так называемыми учеными по поводу яровизации, в борьбе за ее создание, немало ударов пришлось выдержать в практике. Товарищи, разве не было и нет классовой борьбы на фронте яровизации? В колхозах были кулаки и подкулачники, которые не раз нашептывали крестьянам: «Не мочи зерно, ведь так семена погибнут». Было такое дело, были такие нашептывания, такие кулацкие, вредительские россказни, когда вместо того, чтобы помогать колхозникам, делали вредительское дело и в ученом мире, а классовый враг – всегда враг, ученый он или нет…» (4, стр. 362-363).

Именно на эти слова генсек откликнулся аплодисментами: «Браво, товарищ Лысенко, браво!». Следом аплодисментами взорвался весь Кремль.

Фразу Лысенко «Результат в науке, как и в революции, надо получать немедленно» можно считать его жизненным кредо. Народный академик завоевал доверие Сталина не только обещанием за 2-3 года вывести высокоурожайные, болезне- и морозоустойчивые сорта и накормить голодающий Союз, но и лозунгом «Перенести науку в колхозы!». «Нам не нужна келейная наука, - декларировал Лысенко, - Мы построим по всей стране хаты-лаборатории, и колхозники сами будут делать эту науку» (11). Сталин создал колхозы. Лысенко же признает детище Сталина плодородной почвой для научной деятельности, делая таким образом еще и неслабый комплимент вождю. Реакцию последнего предугадать нетрудно. Помимо того, при низком уровне земледельческой культуры тридцатых годов такие самодеятельные хаты-лаборатории действительно могли послужить для хлеборобов своеобразным ликбезом. Однако эту самодеятельность Лысенко в своих речах именует не иначе как «народной академией», способной внести в практику земледелия не меньше, а значительно больше, чем «городские» ученые. Он требует, чтобы контроль над каждым новым сортом и агрономическим приемом осуществляли теперь не исследователи в институтских лабораториях и на опытных делянках, а сами колхозники на своих полях и в хатах-лабораториях. Надо ли говорить, какой простор для всякого рода «научных» спекуляций открывало такое предложение.

Тем временем травля Вавилова началась уже внутри Всесоюзного института растениеводства. В 1930 году при ВАСХНИЛ создается институт аспирантуры, который вскоре передается ВИРу. Однако аспирантура пополняется людьми с очень слабой подготовкой. Это группа аспирантов, а вместе с ними малоподготовленные и морально малоустойчивые молодые сотрудники, образовали в институте малую колонну лысенковцев. Они обвиняли Вавилова в отрыве от практики, в антидарвинизме и даже в реакционности. Когда Вавилов вернулся из экспедиции в США, Мексику и Центральную Америку, он застал в институте такой разгул клеветнических выступлений, что был вынужден обратиться в президиум ВАСХНИЛ и к народному комиссару земледелия Я.А. Яковлеву.

После ареста ряда руководящих работников ВАСХНИЛ в газете «Соцземледелие» за 11 января 1938 года была опубликована статья «Оздоровить Академию сельскохозяйственных наук». В ней призывалось беспощадно выкорчевывать врагов народа, в списки которых попали такие ученые, как академик Н.И. Вавилов, А. С. Серебровский, М.М. Завадовский и П.Н. Константинов, которым инкриминировалось враждебное отношение к работам академика Т.Д. Лысенко.

После вступления на президентский пост академик Т. Д. Лысенко в статье «На новых путях» («Правда», 1938, 9 апреля) заявил, что в «старом руководстве орудовали, ныне разоблаченные, враги народа». Газета «Соцземледелие» за 12 сентября 1938 года ставила перед ВАСХНИЛ такую задачу: «Нужно изгнать из институтов и станций методы буржуазной науки, которые всячески культивировались врагами народа, троцкистко-бухаринскими диверсантами, орудовавшими во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук».

Острие борьбы направлялось против еще «недобитых» генетиков классической школы. В начале 1939 года редактируемый Т.Д. Лысенко журнал «Яровизация» поместил статью И.И. Презента «О лженаучных теориях и генетике», в которой автор попытался провести надуманную параллель между работами Н.И. Вавилова и вздорными идеями философа – антимарксиста Дюринга.