С таким взглядом на договор транспортной экспедиции, когда ему отводится роль "перевозочного" вида иных договоров, невозможно согласиться по причинам как теоретического, так и юридико-технического порядка.

Во-первых, представляется неверным суждение о том, что "договор транспорт­ной экспедиции сформулирован законодателем не по

самостоятельному признаку направленности", а по некоему "вторичному

1 Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России.М., 2001. С. 438-439.

системному признаку". Обязательства по транспортной экспедиции направлены на обеспечение перевозки груза и на орга­низацию такого обеспечения, а отнюдь не на совершение абстрактных юридиче­ских (сделки) или фактических действий. Как правильно отмечает Г.П. Савичев, "предназначение договора транспортной экспедиции состоит в том, чтобы способ­ствовать выполнению основного транспортного договора—договора перевозки гру­за. Дело в том, что сам по себе договор транспортной экспедиции лишен какого-либо юридического смысла, если он не направлен на оказание дополнительных ус­луг клиентуре транспорта, не имеющей, как правило, собственных транспортных средств"1. То обстоятельство, что экспедитор по договору транспортной экспеди­ции обязуется выполнить или организовать выполнение определенных экспедици­онных услуг, связанных с перевозкой груза, никак не может свидетельствовать о том, что указанные услуги должны квалифицироваться как услуги "перевозочно­го" комиссионера или "перевозочного" поверенного, в зависимости от того, дей­ствует ли экспедитор от своего имени или от имени клиента. Ведь такого рода услу­ги вовсе не сводятся к совершению сделок (погрузочно-разгрузочные работы, со­провождение груза и обеспечение его сохранности и т.п.).

Во-вторых, договором транспортной экспедиции может быть предусмотрено обязательство экспедитора организовать перевозку груза транспортом и по марш­руту, избранными экспедитором или клиентом (п. 1 ст. 801 ГК РФ). Именно приме­нительно к таким ситуациям говорят о полном транспортно-экспедиционном обслу­живании. Указанное обязательство никак не укладывается в предмет договоров поручения, комиссии или агентского договора, а может вытекать лишь из договора транспортной экспедиции. Именно такого рода обязательство олицетворяет собой в полном смысле

_

1 Гражданское право: Учеб.: В 2 т. Том II. Полутом 2 / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. С. 66.

специфическую направленность договора транспортной экспеди­ции: обеспечение перевозки груза и доставки его получателю.

В-третьих, с точки зрения системы гражданско-правовых договоров все дого­воры, относящиеся к категории договоров о возмездном оказании услуг, в том чис­ле договоры транспортной экспедиции, поручения, комиссии, перевозки и др., на­ходятся в одном ряду, являются однопорядковыми. Родовым же понятием по отно­шению к названным договорам является договор о возмездном оказании услуг. Поэтому методологически недопустимо определять соотношение указанных дого­воров (например, договора транспортной экспедиции и договора комиссии) как вид к роду.

В-четвертых, применение отдельных норм о других договорах к договорам, признаваемым самостоятельными договорами, которым посвящены отдельные гла­вы ГК РФ, возможно лишь как прием законодательной техники и при наличии пря­мого указания об этом в тексте Гражданского кодекса. В главе 41 ГК РФ, посвящен­ной договору транспортной экспедиции, в отличие от статьи 105 Основ гражданско­го законодательства 1991 года нет ни одной нормы, которая допускала бы примене­ние к обязательствам по транспортной экспедиции правил о договоре комиссии и договоре поручения. Единственное правило такого рода сформулировано лишь в отношении норм об ответственности перевозчика, в соответствии с которыми определяется и ответственность экспедитора, если последним будет доказано, что допущенное им нарушение обязательства перед клиентом вызвано ненадлежа­щим исполнением договоров перевозки (ст. 803 ГК РФ). Это единственное исклю­чение подтверждает общее правило: никакие иные нормы о других договорах (например, поручения или комиссии) не подлежат применению к обязательствам, вытекающим из договора транспортной экспедиции. При этом необходимо подчерк­нуть, что отсутствие в главе 41 ГК РФ норм, отсылающих к правилам, регулирую­щим иные договоры (комиссии, поручения, хранения, агентский договор), с точки зрения юридической техники никак не может быть компенсировано теоретически­ми рассуждениями о соотношении указанных договоров с договором транспортной экспедиции, допускающими (теоретически) возможность применения к обязатель­ствам по транспортной экспедиции правил об иных договорах.

В связи с этим можно согласиться с мнением Д.А. Медведева и В.Т. Смирнова, которые указывают: "Экспедитор оказывает определенные услуги клиенту, в чем обнаруживается сходство с такими договорами, как поручение, комиссия, агенти­рование, возмездное оказание услуг. Однако предметом последних является совер­шение любых сделок и действий, в том числе вовсе не относящихся к транспортной деятельности. В отличие от этого экспедиция предполагает оказание услуг, непо­средственно связанных с перевозкой груза. Поэтому экспедиция не может рассмат­риваться как разновидность одного из названных договоров или их конгломерат"1.

Правда, те же авторы полагают, что все же "не исключена возможность субси­диарного применения норм о поручении, комиссии и агентировании к транспорт­ной экспедиции . В настоящее время ст. 801 ГК косвенно подтверждает такую воз­можность путем указания на право экспедитора заключать договор перевозки от имени клиента или от собственного имени. Кроме того, любая из сторон догово­ра экспедиции вправе отказаться от его исполнения, что также характерно для пору­чения, комиссии и агентирования, как личных сделок (ст. 806, 977, 1002, 1010 ГК). Таким образом, экспедициюследует рассматривать как особую разновидность сдел­ки о представительстве"2.

Ранее уже отмечалось, что соображения законодательной техники не допуска­ют ни прямого, ни субсидиарного применения к договору

_

1 Гражданское право: Учеб.: Ч. II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 413. 38

2 Гражданское право: Учеб.: Ч. II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 413-414.

транспортной экспедиции правил об иных, в том числе и так называемых представительских, договорах. Применение отдельных правил об этих договорах возможно лишь исходя из общего принципа аналогии закона в ситуации, когда отношения транспортной экспедиции окажутся не урегулированными нормами о договоре транспортной экспедиции, соглашением сторон или обычаями делового оборота при несомненном их сходстве с отношениями поручения, комиссии или агентирования. Кроме того, вызывает со­мнения отнесение договора транспортной экспедиции к так называемым представи­тельским сделкам. Подобным образом можно квалифицировать договор транспорт­ной экспедиции лишь в том случае, когда обязательства экспедитора, вытекающие из этого договора, ограничены обязанностью заключить договор перевозки груза с перевозчиком от имени клиента и по доверенности последнего. При этих условиях действительно можно говорить о том, что правоотношения клиента и экспедитора являются сделкой представительства, поскольку в отношении такого договора перевозки будет действовать правило о том, что указанная сделка, совершенная эк­спедитором (представителем) от имени клиента (представляемого) в силу полномо­чия, основанного на доверенности, непосредственно создает, изменяет и прекраща­ет гражданские права и обязанности представляемого (ст. 182 ГК РФ). Однако по­добный договор транспортной экспедиции, по которому обязательства экспедитора исчерпываются указанной единственной обязанностью, теряет всякий практический смысл, поскольку для регулирования соответствующих отношений стороны могут ограничиться выдачей доверенности.