Итак, в каждом из 50 штатов действуют свои конституции – основные законы, определяющие структуру и формы политической организации и функции штатов в различных сферах экономической, социальной и политической жизни, права и свободы граждан.

Конституции американских штатов принимались в различные периоды истории. Несмотря на внесение в последующем в их тексты значительного числа поправок, они и в настоящее время заметно отражают влияние политических задач и требований момента принятия.

Конституциям штатов присущи следующие особенности: частая изменяемость; упрощённый порядок изменения и дополнения конституций; значительный объём большинства конституций; усложнённость их внутренней структуры; чрезмерная детализация конституционных предписаний. Пересмотр прежних и выработка новых конституций штатов производилась, как правило, конституционными конвентами штата с последующим вынесением проекта на референдум для его ратификации избирателями. Конституционные конвенты создаются легислатурами штатов с согласия избирателей.

Американская модель конституционного контроля во многом отходит от англосаксонских традиций и имеет свою специфику в силу особой роли Верховного суда, федерального устройства государства и некоторых самобытных черт американской правовой системы.

Главное, что отличает американскую систему от других стран, в том числе европейских, состоит в том, что осуществление конституционного контроля доверено всему судебному аппарату и конституционное правосудие не выделяется из общего правосудия, поскольку все дела, какова бы ни была их природа, разрешаются одними и теми же судами и, по сути, в одних и тех же условиях.

В США судебная охрана Конституции характеризуется четырьмя основными чертами:

Во-первых, контроль за конституционностью имеет универсальный характер. Он охватывает не только законы, но также все нормативные акты и правительственные распоряжения на всех уровнях осуществления власти. Например, не соответствующим конституции может быть объявлено любое нарушение обязательной иерархии юридических норм или действие, не имеющее под собой правовой основы, например нарушающие надлежащую правовую процедуру.

Во-вторых, контроль за конституционностью осуществляется депоцентрировано. Иначе говоря, он осуществляется время от времени, имеет сфокусированный характер и может производиться любым судом при рассмотрении любого дела, в котором затронут законный гражданина. Но вместе с ним такой контроль вовсе не утрачивает свой всеобъемлющий характер, поскольку в конкретном деле может контролироваться соответствие федеральных законов конституции, но и соответствие нормативных актов отдельных штатов конституциям этих штатов, а также актов самих штатов федеральным законам.

В-третьих, контроль за конституционностью имеет каузальную привязку, то есть он возможен только при рассмотрении конкретного дела, в котором в котором фигурирует отсылка на Конституцию, например, когда одна сторона считает, что требования другой стороны основано на действии антиконституционной нормы. Суд обязан высказать своё мнение по этому поводу и соответственно решить вопрос по существу заявленного иска. Проблема конституционности возникает, таким образом, как бы субсидиарно, подсудно, в качестве сопутствующей в числе других проблем, решаемых в ходе судебного процесса.

В-четвёртых, контроль за конституционностью имеет относительный характер, так как решения суда являются обязательными только для спорящих сторон и не распространяются на всех субъектов правоприменительной деятельности. Признавая неконституционность юридической нормы, суды трактуют её как несуществующую и не принимают во внимание при вынесении соответствующего решения по существу спора. Но такая норма и не отмечается специально как норма общего значения.

В сегодняшней Америке контроль за конституционностью осуществляется прежде Федеральным Верховным Судом и составляет, по мнению большинства теоретиков права как самостоятельное и главное направление в деятельности этого суда. Решение Верховного Суда о конституционности той или иной нормы исключает её последующее применение и на уровне штатов. И не смотря на огромные права, которыми располагает каждый из штатов в области конституционного контроля основная миссия возлагается именно на назначенных пожизненно девятерых членов Верховного Суда США. Они делают своё дело вне зависимости от того, кто контролирует Конгресс, вне зависимости от того, какие сведения публикует институт Гэллана по изучению общественного мнения. Лоуренс Трайб, защищающий суды и их работу, выразил это так: «путём обсуждения наших глубочайших различий языком конституционных прав и ответственностей мы создаём возможность убеждения и даже морального образования в нашей национальной жизни».

Возможно, это некоторое преувеличение. Верховный Суд определённо осведомлён о политических настроениях. Он может поддаваться им, и это во все времена создавало пути к появлению предвзятых мнений. Его документы в целом по гражданским свободам далеко не совершенны. Однако его чувствительность к существующим в обществе мнениям, возможно, является одним из аспектов его силы. «Многие люди полагают, - подчёркивает Л. Фридмен, что социальная справедливость в целом получает гораздо лучшее воплощение в зале суда, или в политических коридорах… конституция пыталась установить план с дальним принципом. Краткосрочные интересы оказывают влияние на Конгресс, президента и правительство каждый день и побуждает их принимать поспешные решения, о которых те, возможно, потом будут сожалеть. Конституция (жёстко проводимая судами) может избавить или предотвратить сиюминутные ошибки; в конце концов, для нас же самих окажется лучше, если в долгосрочной перспективе наши краткосрочные намерения будут (судами) сдерживаться».

Американская модель защиты конституционного правопорядка повлияла на процедуры охраны конституции в других государствах. Американский опыт внимательно изучается во многих странах, однако нигде не была полностью воспринята американская модель в её чистом виде.

Даже в англоязычных странах Британского Содружества (Канада, Австрия, Новая Зеландия) где сам характер правовой системы открывал простор для судебной охраны конституции, эта охрана первоначально складывалась под влиянием традиций судебной практики английского Тайного Совета. Лишь постепенно в последние два десятилетия всё более явственнее там стали проявляться черты судебной практики Верховного Суда США.

Совсем иной является европейская модель конституционного контроля. Конституционные дела, отличающиеся от дел обычных, подлежат исключительному ведению органов конституционной юстиции, созданной специально для разделения таких дел по прямому обращению политических или судебных органов и даже частных лиц. Эти органы имеют право выносить обязательное судебное решение, в том числе в случаях, когда конфликтов по поводу не конституционности того или иного акта или действия не наступает. Закономерен вопрос, в чём причина непринятия в Европе американской модели конституционного контроля? Итак: В США священна Конституция, имеющая прямое действие и охраняемая всей судебной властью; в Европе – свят закон основанный на Конституции и действии общих принципов права, толкуемых высококомпетентными юристами, т.е. своего рода юридической элитой, сосредоточенной в рамках единственного и высокочтимого судебного учреждения. В этом отношении пути США и Европы разошлись. Другая причина невоспринятия американской модели заключена в выявившейся в массе рядовых судей – неспособности осуществлять конституционное правосудие. Итальянский профессор М.Каппеллетти выразил это следующим образом: «Судьи континентальной Европы обычно являются карьерными чиновниками судебного ведомства, не очень способными решать задачу контроля за законами, которая всегда является творческой и идёт гораздо дальше их традиционной функции «простых толкователей» и «верных слуг» закона. Но само толкование конституционных норм, и особенно их центрального ядра, таких как Декларация основных прав или биль о правах, сильно отличается от толкования обычных законов; оно требует смелого и решительного подхода, который плохо сочетается с традиционной «слабостью» и робостью» судьи континентального образца. Сама профессиональная подготовка и опыт сделали из них специалистов не по вынесению политических решений, а по процедурам применения действующего законодательства.