· Когда суд придёт к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей

· Когда суд придёт к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции

· Когда закон или иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует

Верховный Суд со ссылкой на часть 1 статьи 46, часть 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации абсолютно верно указал судам, что при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативно-правового акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию в качестве акта прямого действия (пункт 1,2 постановления). В случае же неопределённости в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации применённый или подлежащий применению по конкретному делу закон, сказано в пункте 3 постановления, суд, исходя из положений части 4 статьи 125 Конституции, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о конституционности этого закона. И далее говориться, что такой запрос может быть сделан, исходя из положений статьи 101 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», судом первой, кассационной или надзорной инстанции в любой стадии рассмотрения дела. Из этого следует, что указание на необходимость обращения в Конституционный Суд России с запросом о конституционности применяемого или подлежащего применению закона предусмотрено на тот случай, когда обнаружиться неопределённость. В остальном же судом указано на их право обращаться в Конституционный Суд с запросом.

На мой взгляд, речь должна идти не о праве, а об обязанности суда обратиться в Конституционный Суд с запросом, ибо только он вправе проверить и сделать заключение о конституционности того или иного закона. Иначе может возникнуть ситуация, когда суды станут приходить к выводу о не конституционности закона подлежащего применению, и на основании той или иной нормы Конституции принимать решения, мягко скажем не совсем правильные. Например, Черкесский городской суд Карачаево-Черкесской Республики, рассматривая дело по иску Палагина к администрации Прикубанского района и районного отделения санэпидемнадзора о приватизации квартиры, сославшись на статью Конституции, обязал и администрацию района, и районное отделение санэпидемназора выдать Палагину подписанный и заверенный договор о передаче ему спорного жилья. Администрация района в кассационной жалобе в порядке надзора указала, что не имеет права распоряжаться этой площадью, поскольку эта квартира находится в здании бактериологической лаборатории, которая в свою очередь является собственностью комитета санэпидемнадзора и относится к федеральной собственности. Однако Судебная коллегия и Президиум Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики, отказав в удовлетворении жалоб, указали, что федеральный закон, относящий помещения санэпидемнадзора к федеральной собственности, противоречит Конституции. Полагаю, что решения по этому делу – чистой воды судебный произвол.

Возвращаясь к вопросу о применении Конституции судами общей юрисдикции в качестве акта прямого действия и его изложении в выше упомянутом постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, хочется отметить следующее: особых проблем не возникает при решении вопроса о прямом применении Конституции в случаях, указанных в статье 2 (пункт «а» и «б» постановления), когда норма Конституции настолько конкретна, а противоречия ей праворегулирующего закона настолько очевидны, что исключает произвольное толкование, - тогда конституционная норма должна применяться непосредственно. В статье 26 Конституции записано, что каждый гражданин имеет право свободно определить свою национальность, а в соответствии с существующим в Российской Федерации. Положением о паспортном режиме указание национальности при получении паспорта является необходимым атрибутом. Нашим судом рассмотрено множество дел об установлении национальности на основе конституционной нормы, особенно в отношении греков и немцев.

История Конституционного Суда в России, возможно ещё слишком коротка и эмоционально насыщена, чтобы делать глубокие выводы и бесстрастные оценки. Особенно первые пять лет были полны переломными и трагическими событиями, которые не могли не отразиться на деятельность Конституционного Суда. О несомненных его заслугах в становлении и укреплении конституционной юстиции, защите прав и свобод граждан сказано было достаточно подробно. Однако подводя некоторые итоги. Нельзя забывать пережитые трудности, ошибки и упущенные возможности, без которых эта история не была бы полной и завершённой.

Уже сам порядок и условия формирования первого состава Конституционного Суда предопределили крайние различия правовых и мировоззренческих позиций судей, усугублявшиеся остротой и значимостью общественных ожиданий. В то же время возможность рассматривать дела по собственной инициативе и некоторые другие полномочия Конституционного Суда подталкивали его к активной роли в общественной жизни, поощряли амбиции политического арбитра.

Не отрицая в принципе миротворческую функцию Конституционного Суда, как ценность его активной позиции, скажем только, что Конституционный Суд с этой ролью не справился и вряд ли мог это сделать, не будучи в полной мере принципиальным и беспристрастным. Закономерно, что наиболее важные и спорные с общественной точки зрения решения Конституционного Суда начального периода носят ярко выраженный компромиссный характер вполне оправданный и целесообразный в политике, дипломатии или общественной жизни как способ разрешения конфликтов, компромисс вряд ли допустим в судебном решении, где требуется чёткая и определённая оценка факта, однозначное для всех толкование нормы закона, исполнимость судебного требования.

Наиболее характерным по своей противоречивости, двусмысленности, неисполнимости было решение Конституционного Суда по «делу КПСС» в ноябре 1992 года. Оно как бы одновременно устраивало и не устраивало обе стороны именно в силу недоговорённости, неопределённости и возможности различного толкования.

Компания в целом так и не стала объектом конституционной оценки, и здесь Конституционный Суд проигнорировал тот уникальный шанс, который даётся лишь однажды. Ибо только в этот сравнительно короткий период Конституционный Суд обладал соответствующими конституционными полномочиями. Теперь очевидно, ни один иной судебный орган не может дать компетентную юридическую оценку государственно-правовой стороне феномена оказавшего тотальное влияние на все стороны жизни страны в течение десятилетий, осудить немыслимо тяжкие последствия абсолютного беззакония и произвола. Необходимость предотвратить повторение трагического опыта КПСС была обличена в конституционный запрет государственной и обязательной идеологии, в запрещении создания и деятельности таких общественных объединений, цели и действия которых направлены на насильственной изменение основ конституционного строя, нарушение целостности федерации, подрыв безопасности государства, создание вооружённых формирований, разжигание социальной, национальной и религиозной розни.