Концептуальный анализ. Одним из распространенных приемов реконструкции языковой картины мира является анализ метафорической сочетаемости слов абстрактной семантики, выявляющий «чувственно воспринимаемый», «конкретный» образ, сопоставляемый в наивной картине мира данному «абстрактному» понятию и обеспечивающий допустимость в языке определенного класса словосочетаний (будем условно называть их «метафорическими»). Так, например, из существования в русском языке сочетания его гложет тоска, тоска заела, тоска напала можно сделать вывод о том, что тоска в русской языковой картине мира предстает как некий хищный зверь. Этот прием впервые был независимо применен в книге Н.Д.Арутюновой Предложение и его смысл (1976), в статье В.А.Успенского О вещных коннотациях абстрактных существительных (1979), а также в известной книге Дж.Лакоффа и М.Джонсона Метафоры, которыми мы живем (1980, русский перевод 1987). В этой книге, в частности, была продемонстрирована основополагающая роль метафоры в обыденном языке: на основе анализа устойчивых словосочетаний английского языка был выявлен ряд метафор, «которыми мы живем» (т.е. уподоблений типа спор – война; любовь – путешествие; радость – верх, грусть – низ), которыми человек пользуется в повседневной речи, даже не замечая этого. В последние годы этот прием получил широкое распространение, оказавшись, в частности, одной из составляющих метода «концептуального анализа».

Тезаурус и его различные толкования

Говоря о человеческих знаниях о мире, мы никогда, не должны забывать, что это знания конкретных людей, т.е. знания индивидуальные.

Индивидуальное знание означает, что человек, говоря словами Павилениса, - это не своеобразное зеркало, направленное к миру и безразличное ко всему, что в нем отражается. Потребность ориентации в мире вынуждает его "выбрать" из множества текстов, с которыми он сталкивается и которые он способен осмыслить в своей концептуальной системе, такие, которые он полагает истинными, которые он принимает и ко­торые поэтому являются значимыми, а не только осмысленны­ми для него .Множество таких "отмеченных", связанных друг с другом и со всей концептуальной системой структур, и об­разуют систему мнений, . как подсистему концептуальной сис­темы. Таким образом индивидуальное знание, которое, можно назвать "субъективной системой знания", охватывает то равно как и ограничено тем, что человек знает о мире. Такое знание объемлет не только информацию, относящуюся к повседневному познавательному опыту индивида, к его личной истории в мире, но и теорети­чески более нагруженную информацию, например, такую, кото­рая кодируется в научных текстах. Она репрезентирует кон­венционально принятое знание мира или же по крайней мере представляет то, что некоторые индивиды, полагаемые ком­петентными и авторитетными, думают о мире: такая инфор­мация может быть пересмотрена в процессе незнания.

Другими словами, вербально-семантическая сеть языка субъективируется, преломляется через языковую личность, Караулов Ю.Н., отмечая, что в лингвистике личность не стала пока равноправным с языком объектом изучения, оставаясь скрытым, незаявленным, а иногда и неосознанным предметом исследовательского интереса, вводит понятие - "языковой личности", в которой объективируется через лингво-социум и его текстовую деятельность "эталонный"' потенциал языкового и когнитивного /лингвокогнитивного/ сознания ин­дивида как носителя не только языка, но и определенной "языковой" и "глобальной" /лингвокогнитивной, концептуаль­ной/ "картины мира".

Ю.Н.Караулов развивает концепцию "трехуровневого пред­ставления модели языковой личности". Намечая мотивационный, тезаурусный и вербально-семантический уровни языко­вой личности, автор ставит их в параллель с выделяемыми в схеме смыслового восприятия побуждающим, формирующим и реализующими уровнями. Далее автор высказывает мысль о том, что структура язы­ковой личности складывается на каждом их уровней изоморф­но, из специфических типовых элементов: единиц соответст­вующего уровня, отношений между ними и стереотипных их объе­динений, особых, свойственных каждому уровню комплексов.

Так, на нулевом вербально-семантическом уровне в качестве единиц выступают отдельные слова как единицы вербально-ассоциативной сети, причем отношения между ними охватывают все многообразие их парадигматических, семантико-синтаксических, и т.д» связей в их совокупности, а сте­реотипами являются наиболее ходовые, стандартные словосо­четания, простые формульные фразы. Говорение в связи с определенными шаблонами быта влечет образование целых шаблонных фраз, как бы прикрепленных к данным быто­вым положениям и шаблонным".

Эти фразы-шаблоны и есть отражение нулевого уровня языковой личности, где отношения между единицами актуализируют­ся в стереотипизированных актах речи.

На лингво-когнитивном тезаурусном уровне в качестве единиц следуют обобщенные теоретические житейские понятия, крупные концепты, идеи, выразителями ко­торых" оказываются те же как будто слова нулевого уровня, но облеченные теперь дескрипторным статусом. Отношения между этими единицами выстраиваются в достаточно строгую иерархическую систему, в какой-то /непрямой/ степени отра­жающую структуру мира, и известным хотя и отдаленным аналогом этой системы может служить обыкновенный тезаурус. Стереотипам на этом уровне соответствуют устой­чивые стандартные связи между дескрипторами, которые нахо­дят свое выражение в генерализованных высказываниях, дефи­нициях, афоризмах, крылатых выражениях, пословицах и поговорках, из всего многообразия которых каждая языковая личность выбирает именно те, что соответствуют устойчивым связям между понятиями в ее тезаурусе и выражают тем самым незыб­лемые для нее истины, в значительной степени отражающие, а значит , и определяющие ее жизненное кредо, ее "жизненную доминанту".

Языковая личность на мотивационном уровне "сливается с личностью в самом общем, глобальном социально-психологическом смысле, что закономерно, поскольку, языковая личность есть личность, выраженная в языке.

Как отмечает Караулов Ю.Н., мотивационный уровень в ор­ганизации языковой личности многогранен немногосложен по своему устройству и, без сомнения, играет, главенствую­щую роль в иерархии уровней.

Одновременно он оказывается наиболее труднодоступным для исследователя, поскольку мотивы, интересы, устремления, цели, как и творческие потенции человека, в значительной степени строятся на аффектах и эмоциях, а языковое выра­жение последних, не говоря ужа о психической сущности, исследовано недостаточно.

Базовый инвариантом мотивационного уровня языковой личности будут порождаемые целями и мотивами устойчивые коммуникативные потребности и коммуникативные черты, способы удовлетворить эти потребности, типологизирующие специфи­ку речевого поведения и в конечном счете информирующие о внутренних установках, целях и мотивах личности.

Необходимо иметь в виду факт сущест­вования некоторой доминанты, определяемой национально-куль­турными традициями и господствующей в обществе идеологией, и благодаря этой"доминанте становится возможным вести речь об инвариантной, ядерной, общезначимой' части"картины мира" . языковой личности.