Гюго продолжал работать над «Легендой веков» до конца своей жизни (вторая серия вышла в свет в 1877 году, третья - в 1883 году; при публикации третьей серии Гюго заново пере­группировал весь состав сборника). Основной замысел произве­дения- показать движение человечества к светлому и счастли­вому будущему, начиная от первой стадии - «От Евы до Иисуса триста» и до «Двадцатого века», а затем «Запредельного вре­мени». В стихотворении «Видение, из которого родилась эта книга» (вторая серия) содержание «Легенды веков» опреде­ляется Гюго так: «Это эпопея человечества, горькая, исполинская, вся в руинах». Показывая историю человечества, его по­исков, заблуждений, страданий и обретений через его легенды, Гюго обнаруживает несравненный живописный дар («Герои­ческий христианский цикл», «Странствующие рыцари», «Восточ­ные троны»). Философское содержание сборника прекрасно пе­редают такие вещи, как «Сатир», «Открытие моря», «Открытое небо». Любовь, подлинными хранителями которой являются простые люди («Бедняки»), и сострадание («Жаба») предстают в эпопее как залог спасения и искупления человечества.

Мощность поэтического дыхания Гюго в «Легенде веков» поразительна, слияние эпического и лирического начал не знает себе равных в мировой поэзии. В ряде случаев он, варьируя темы высочайших вершин мировой словесности, создает равновеликие им произведения (библейская Книга Руфи подвигла его на создание «Спящего Вооза», вдохновенного и неповтори­мого гимна союзу мужчины и женщины, в котором внутрен­ний трепет перед этим великим таинством сопровождается чув­ством несказанной благодарности за дар жить в этом мире, ощу­щать дивную красоту вселенной, ее гармонию и совершенство).

Выпустив в свет первую серию «Легенды веков», Гюго обращается к работе над начатой ранее поэмой «Конец Сатаны». Гернсейское уединение способствует продуктивной творческой ра­боте, тем более что Отвиль-Хауз постепенно пустеет. В январе 1858 года г-жа Гюго вместе с дочерью впервые отъезжает в Париж под предлогом поправления здоровья Адели, и затем их отлучки становятся все более частыми. Порываются покинуть отцовский кров и сыновья, упрекающие отца за прижимистость по отношению к семье и щедрость к чужим (треть текущих расходов Гюго идет на подарки и помощь изгнанникам, нуждающимся и нищим). 3 октября 1858 года Гюго заносит в свою записную книжку горькие слова: «Дом твой; тебя оставят в нем одного». Верной ему до конца останется лишь Жюльетта Друэ. В затихшем Отвиль-Хаузе Гюго творит, по выражению Жюля Мишле, «с энер­гией сангвинической натуры, постоянно подстегиваемой морским ветром».

Однако поэт чутко прислушивается к тому, что происходит в мире. В декабре 1859 года он поднял голос в защиту борца за освобождение негров в США Джона Брауна, приговоренного к смертной казни. Его обращение к американским властям оста­ется безрезультатным: 16 декабря Браун был повешен. Тогда, обращаясь к мировому общественному мнению, Гюго отдает награвировать собственный рисунок «Повешенный» с датой 2 декабря (дата осуждения Брауна, как и дата государствен­ного переворота во Франции). Ввоз этой гравюры во Францию был немедленно запрещен. Гюго выступает против начавшейся в это время волны колониальной экспансии, жертвами которой становятся Тонкий, Мексика, Китай. Он выражает свою соли­дарность с такими борцами за демократию и национальное объединение, как Линкольн и Гарибальди, с участниками восстания за независимость Польши, с деятелями русского освободи­тельного движения. Прежнее прекраснодушное возмущение про­тив несправедливости сменяется у Гюго активным вмешатель­ством в общественно-политическую борьбу. Его республиканские убеждения мало-помалу перерастают в социалистические, окра­шиваются интернационализмом.

Ранней весной 1861 года Гюго совершает поездку на конти­нент в сопровождении Жюльетты Друэ, исполняющей обязанности секретаря; он едет в Бельгию, где поселяется в Мон-Сен-Жане, неподалеку от поля битвы при Ватерлоо. Цель Гюго- тщательно све­рить на месте обстоятельства битвы при Ватерлоо, описание которой в «Отверженных» превратится в монументальное полотно. Гюго обходит деревни, разговаривает с фермерами, расспрашивает последних свидетелей грандиозного боя, собирая точные детали, которые придадут его повествованию выпукло зримый и в то же время напряженно драматический характер, достигающий своей кульминации в сцене атаки конницы Нея, падающей в Оэнский овраг

Творчески обогащенный, Гюго возвращается на Гернси. Здесь его ждет большое огорчение: сын Шарль сообщает отцу, что решил не возвращаться на остров и не «играть комедию» ссылки 4 октября поэт изменяет слову, данному издателю Этцелю и заключает договор на издание «Отверженных» с Лакруа, » поистине царских условиях - за триста тысяч франков. И тут же на Гюго обрушивается еще большая беда: неврастения его дочери Адели переходит в безумие, она преследует молодого англичанина, лейтенанта Пинсона, решив, что он обещал на ней женить­ся, разыскивает его вплоть до Канады, затем живет на Барба­досе, откуда ее почти в неузнаваемом виде и совершенно невменяемом состоянии привозят в 1872 году на родину; здесь ее ждет лечебница, где она проводит остальную долгую жизнь, скончавшись в 1915 году.

С апреля 1862 года в Париже начинают выходить первые тома десятитомного издания «Отверженных». Роман имеет потрясающий успех, его буквально рвут на части, перед книжной лавкой Лакруа собираются толпы, берущие ее приступом, за несколько недель продано 50 000 экземпляров. Широкий, де­мократический читатель в восхищении, консервативно или эстет­ски настроенные критики не скрывают раздражения. Барбе д'Оревильи завистливо злословил: «Массам нет никакого дела до таланта, если только он не вульгарен, как они». Подобные суждения свидетельствовали лишь о том, что Гюго полностью вышел за рамки, в которых он мог быть, с теми или иными оговорками, приемлем для официального общества своего вре­мени. Отныне он принадлежал народу, который увидел в зер­кале этой грандиозной эпопеи свою судьбу, почувствовал, что писатель близко принимал к сердцу страдания народа, оценил его непоколебимую веру в моральное возрождение и конеч­ное торжество «отверженных».

Книга представляет собой сложный сплав разнообразных начал: назидательного, иногда стоящего на самой грани наивности повествования, приключенческого романа, лирической исповеди, реалистического исследования нравов. Подлинное, неформальное единство этому сообщает последовательно испол­ненный замысел - показать социальное зло и пути его искоренения. «До тех пор, - заявляет Гюго в предисловии к роману, - пока силою законов и нравов будет существовать социальное проклятие, которое среди расцвета цивилизации искусственно соз­дает ад . до тех пор, пока не будут разрешены три основные про­блемы нашего века - принижение мужчины вследствие принад­лежности его к классу пролетариата, падение женщины вследствие голода, увядание ребенка вследствие мрака невежества . до тех пор, пока будут царить на земле нужда и невежество, книги, подобные этой, окажутся, быть может, небесполезными».