Личность Гюго поражает своей разносторонностью. Один из самых читаемых в мире французских прозаиков, для сво­их соотечественников он прежде всего великий национальный поэт, реформатор французского стиха, драматургии, а также публицист-патриот, политик-демократ. Знатокам он известен как незаурядный мастер графики, неутомимый рисовальщик фантазий на темы собственных произведений, в которых он сопер­ничает с Тернером и предвосхищает Одилона Редона. Но есть основное, что определяет эту многогранную личность и одушев­ляет ее деятельность, - это любовь к человеку, сострадание к обездоленным, призыв к милосердию и братству. В памяти благодарного человечества Гюго стоит рядом с великими человеколюбцами XIX века Диккенсом, Достоевским, Толстым, до­стойно представляя свою родину в великом походе литературы прошлого века за права «униженных и оскорбленных». Неко­торые стороны творческого наследия Гюго уже принадлежат прошлому: сегодня кажутся старомодными его ораторско-декламационный пафос, многословное велеречие, склонность к эффектным антитезам мысли и образов. Однако Гюго - де­мократ, враг тирании и насилия над личностью, благородный защитник жертв общественной и политической несправедли­вости, - наш современник и будет вызывать отклик в сердцах еще многих и многих поколений читателей. Человечество не забудет того, кто перед смертью, подводя итог своей деятель­ности, с полным основанием сказал: «Я в своих книгах, дра­мах, прозе и стихах заступался за малых и несчастных, умо­лял могучих и неумолимых. Я восстановил в правах человека шута, лакея, каторжника и проститутку».

Путь Гюго к проповеди активного гуманизма был непрос­тым. Ему пришлось преодолеть многие предрассудки и заблуждения, порожденные средой и происхождением, преодолеть соблазны тщеславия и славолюбия, чтобы стать совестью Фран­ции, олицетворением неподкупности и несгибаемости перед ли­цом зла, устремленности к духовному возрождению человече­ства и его светлому будущему.

Виктор Мари Гюго родился 7 вантоза Х года Республики по революционному календарю (26 февраля 1802 года) в Безансоне, куда его отец Жозеф Леопольд Сижисбер Гюго был незадолго до того назначен командовать 20-й армейской полу­бригадой. Ко времени рождения будущего писателя его родители (мать - урожденная Софи Франсуаз Требюше) были женаты пять лет, и у них уже было двое сыновей - Абель и Эжен. Шли послед­ние годы республиканского строя, «из-под Бонапарта уже про­глядывал Наполеон», как скажет впоследствии Гюго, но до конкордата с папой и упрочения положения церкви было да­леко, и поэтому неудивительно, что новорожденный, по-види­мому, не был окрещен и оставался таковым всю жизнь. Отца, выходца из лотарингских крестьян, выдвинувшегося во вре­мя революции по военной линии и дослужившегося при им­перии до генерала, это заботило мало, но мать, в роду кото­рой были бретонские мореходы и судейские чиновники, приви­ла сыну тот традиционный пиетет к церкви и монархии, ко­торый так громко заявил о себе у Гюго в начале его творческого пути. Вообще же от отца Гюго передался жизнен­ный напор, активность, от матери - чувствительность, мечта­тельность, не исключавшие известной рассудительности и хлад­нокровия. Вскоре после рождения Виктора между его родите­лями начался разлад, приведший их к раздельной жизни и к фактическим новым бракам (спутником Софи Гюго стал ге­нерал Виктор Лагори, сподвижник знаменитого Моро, вставшего на пути Бонапарта к безраздельной власти).

Детство Гюго проходило то с отцом, то с матерью, то, с 1811 по 1814 год, в пансионе, куда его определили по на­стоянию отца, дабы придать систематический характер его обу­чению и ослабить материнское влияние. Кочевая жизнь нача­лась сразу с рождения. В конце 1802 года майор Гюго полу­чает новое назначение, отсылает жену в Париж, а сам вмес­те с детьми следует в Марсель, а затем на остров Эльбу. В фев­рале 1804 года г-жа Гюго забирает детей. Замешанный в этом же году в заговор Кадудаля и Пишегрю, Лагори переходит на нелегальное положение и скрывается от полиции у своей подруги г-жи Гюго вплоть до декабря 1807 года, когда поки­дает Париж. После его бегства г-жа Гюго, оставив старших сыновей пансионерами в парижском Коллеж руаяль, отправля­ется вместе с Виктором в Италию, где ее муж, ставший в 1803 году полковником, был назначен комендантом города Авеллино, близ Неаполя, в Неаполитанском королевстве, толь­ко что созданном Наполеоном для своего брата Жозефа. Суп­руги живут по-прежнему раздельно (Леопольд в Авеллино, Софи в Неаполе), а Виктор, воспользовавшись неожиданными каникулами, проводит время в необременительных домашних занятиях и прогулках на лоне дивной итальянской природы вместе с отцом или дядей капитаном Луи Гюго. В июле 1808 года полковник Гюго следует за Жозефом Бонапартом, посажен­ным на испанский трон, в Испанию, но уже в конце этого года г-жа Гюго вместе с Виктором возвращается в Париж. Около двух лет они живут на улице Фельянтинок, во флиге­ле упраздненного во время революции монастыря фельянтинок; это жилище привлекло г-жу Гюго своим садом и уеди­ненностью, позволявшей прятать Лагори, вернувшегося в Париж. Виктору было здесь хорошо: игры с братьями и с девочкой, дочерью друзей семьи Аделью Фуше (будущей женой) чередовались с занятиями с бывшим аббатом Ларивьером и таинственным «крестным» Лагори.

В декабре 1810 года Лагори был арестован, и г-же Гюго пришлось снова отправиться в Испанию к мужу, теперь уже генералу. Путь на этот раз занял три месяца: приходилось де­лать длительные остановки, дороги были неспокойны, шла пар­тизанская война. В Мадриде братьев Гюго помещают пансио­нерами в коллеж Сан Антонио Абад, и Виктору впервые при­ходится испытать на себе строгость школьного режима. От нового пребывания в Испании остались знание испанского языка (единственный иностранный язык, которым владел Гюго) и яркие впечатления, давшие пищу воображению будущего автора «Эрнани» и «Рюи Бласа».

Новая ссора родителей приводит к тому, что мать с Эже­ном и Виктором возвращается в марте 1812 года в Париж, в дом на улице Фельянтинок, и обучение детей опять пору­чается Ларивьеру, от которого Виктор приобретает основатель­ные знания латинского языка и римской литературы. Вступле­ние союзников во Францию, падение империи, реставрация сов­падают с окончательным разрывом родителей Гюго, ускорен­ным казнью Лагори по приговору наполеоновского суда; пока длится бракоразводный процесс, детей передают отцу, и с 1815 по 1818 год они находятся в пансионе Кордье в па­рижском квартале Сен-Жермен-де-Пре (к матери они вернулись в 1818 году).

Ко времени пребывания в пансионе относятся первые поэ­тические опыты Гюго, поддержанные молодым преподавателем по фамилии Бискарра, который был старше своего ученика всего на семь лет.

Впоследствии Гюго назовет «глупостями» свои ранние ли­тературные опыты, относя начало своего творческого пути к 20-летнему возрасту, ко времени сочинения сборника «Оды». Первые шаги Гюго во многом несамостоятельны. Это стихотворные переводы римских поэтов Горация, Лукиана, Вергилия, элегии в манере французского классициста Делиля, трагедии и комедии, берущие за образец аналогичные жанры XVII - XVIII веков. В них нет своеобразия, однако уже в 14 лет Гюго обнаруживает уверенное владение александрийским сти­хом, умение находить для каждого произведения свой стиль литературной речи, способность искусно подбирать эпитеты. Юный поэт достаточно честолюбив и уже в 1816 году заявля­ет о своем желании сравниться с Шатобрианом, ведущим пи­сателем Франции того времени: «Я хочу быть Шато­брианом или ничем». Первые его шаги на литературном попри­ще приносят ему успех: в 1817 году он удостаивается поощ­рительного отзыва Французской академии, в 1819 году награ­ды Академии цветочных игр в Тулузе. Эти успехи производят впечатление на отца Гюго, и он отказывается от желания ви­деть сына непременно студентом Политехнической школы, а за­тем не настаивает на продолжении им занятий правом, нача­тых в 1818 и брошенных в 1821 году.