Война эта шла с переменным успехом. И русские летописцы, и византийские хронисты писали об одержанных над неприятелем победах. В последнее время историки пришли к выводу, что правы были и те и другие.

В одной из ожесточённых битв Святослав разгромил часть византийского войска. Князь сражался впереди своих воинов. Должно быть. именно в этом сражении произнёс он свои знаменитые слова: «Да не посрамим земли рус­ской, но ляжем костьми, ибо мёртвые сраму не имут».

После этого русские двинулись на Констан­тинополь, разоряя окрестные города, «что стоят и доныне пусты», как заметил летописец. Однако неподалёку от столицы византийцы нанесли серьёзное поражение русским и их союзникам — болгарам, печенегам, уграм (т.е. венграм). Не решаясь идти дальше, Святослав остановился. Но и византийцы не смогли до конца закрепить свой успех: в Малой Азии вспыхнул очередной мятеж. Начались переговоры, и противники заключили перемирие. Святослав со своими войсками и богатой добычей вернулся в Болгарию.

Император Византии Иоанн Цимисхий был не только опытным полководцем, но и дальновидным политиком. Византийский историк оставил любо­пытное описание императора: « .Ростом он был мал, за что и получил прозвище Цимисхий, т.е. «маленький», но имел широкую грудь и спину; сила у него была исполинская, в руках чрезвычай­ная гибкость и крепость. Сия геройская, неустра­шимая и непоколебимая сила в малом его теле производила удивительную храбрость. Он не боялся нападать один на целую неприятельскую фалангу и, побивши множество воинов, невредим отступал к своему войску».

Иоанн не собирался терпеть опасного врага у своих границ. Решительными мерами, не жалея ни крови, ни золота, он подавил мятежи на востоке империи и перебросил войска на Балканы. В море вышел знаменитый флот Византии, оснащённый орудиями, поражавшими неприятеля зажигатель­ной смесью. Такие же триеры (боевые корабли), вооружённые страшным «греческим огнём», ког­да-то уничтожили лодьи князя Игоря. Теперь они должны были запереть устье Дуная, чтобы перекрыть пути отступления сыну Игоря.

Неожиданно для русских византийцы перешли на Балканы и оказались под стенами болгарской столицы. Население города не оказало им особого сопротивления. Лишь восьмитысячный русский отряд держался до конца в царском дворце. Потеряв терпение, византийцы сожгли дворец вместе с его защитниками.

Вместе с основной частью войска князь на­ходился в крепости Доростол. Под её стенами и разыгрались решающие битвы этой войны. Русичи неоднократно выходили в поле, встречая численно превосходящее византийское войско. Однажды князю удалось перехватить вражеские обозы и добыть продовольствие. В другой раз стреми­тельная атака русских позволила им захватить и сжечь осадные орудия византийцев. Были пресе­чены попытки мятежа в самом Доростоле — 300 горожан князь казнил, несколько тысяч человек оказались в темнице.

Но ни отдельные успехи, ни жестокие кара­тельные меры не могли изменить соотношения сил. А во время последней битвы под стенами Доростола, казалось, сама природа обернулась против русских. Им удалось отбросить визан­тийцев, но в это время ветер переменил на­правление, неся с юга пыль и ослепляя воинов Святослава. Тогда-то Цимисхий и повёл в атаку отборную тяжёлую конницу. С большими потеря­ми русские отступили в город. Но и византийцы были настолько утомлены и обескровлены сраже­нием, что даже не попытались ворваться в Доростол вслед за ними.

После этой битвы Святослав предложил заключить мир, и вскоре был подписан мирный договор. Святослав обещал навсегда уйти из Болгарии и гарантировал неприкосновенность византийских владений в Крыму и на Балканах. В свою очередь византийский император возвращал Руси статус «друга и союзника» и подтверждал все обязательства по прежним договорам, в том числе и об уплате Византией ежегодной дани.

После переговоров Святослав и Цимисхий в первый и последний раз встретились на берегу Дуная. Как пишет византийский хронист Лев Диакон, император прибыл на это свидание с блестящей свитой, а Святослав приплыл в неболь­шой лодье с тремя воинами. На императоре были драгоценные доспехи, на князе – простая белая рубаха. Свидание было коротким: поговорив с императором об условиях мира, Святослав отпра­вился обратно.

Поредевшему войску Свято­слава пред­стояла опасная дорога через степи, где кочевали печенеги. Византийцы позволили русским беспре­пятственно уйти из Доростола, даже дали хлеба на дорогу. Во время переговоров с Цимисхием Святослав просил его обеспечить безопасный проход через земли кочевников, и император обещал это сделать. Трудно сказать, насколько искренним бы­ло это обещание. Уж очень опасным врагом ока­зался Святослав, и Цимисхий был явно не прочь расправиться с ним руками печенегов. Во всяком случае, на уговоры византийских послов беспре­пятственно пропустить войско Святослава пече­неги ответили отказом.

Дорога на Киев оказалась закрытой, и воинам князя пришлось зимовать на берегу моря в устье Днепра. Видимо, Святослав и не спешил в Киев, скорее всего он ожидал подкрепления, рассчиты­вая вернуться на Дунай. Но не дождавшись его, двинулся на север.

Часть воинов во главе с воеводой Свенельдом отправилась домой кружным путём и благопо­лучно добралась до Киева, Святослав со своей дружиной поднялся вверх по Днепру. Здесь, у днепровских порогов, и подстерегли его печенеги.

И князь, и вся дружина погибли в бою. Из черепа Святослава печенежский князь Куря пове­лел сделать чашу для пиров. Такие же чаши были сделаны и из черепов дружинников Святослава.

В 972 г. пришла в Киев горестная весть о гибели князя Святослава, павшего на днепровских поро­гах в битве с коварными печенегами. Его сыновья стали сами править Русской землёй, почитая старшего брата Ярополка, как говорили тогда на Руси, «в отца место». Увы, недолго жили в мире молодые князья. Однажды на охоте Олег, княжив­ший в Древлянской земле, встретил в своих охотничьих угодьях одного из дружинников Яро­полка — Люта Свенельдича, сына знаменитого воеводы Свенельда. Сочтя поведение Люта дерзост­ным, Олег велел своим дружинникам убить его, чем прогневал и старого воеводу, и старшего брата. Междуусобная брань между Олегом и Ярополком обернулась братоубийством: Олег сложил в ней свою голову. Решив править Русской землёй без помощи братьев, Ярополк послал в Новгород своих наместников. Владимир, страшась разделить судь­бу Олега, бежал за море в Швецию. В Киеве уже были готовы забыть о «робичиче», но он вскоре вернулся с сильной варяжской дружиной и вновь стал князем в Новгороде. Но это был уже иной Владимир, исполненный решимости покарать Ярополка за братоубийство и самому воссесть на отеческий престол в Киеве. Поначалу он подчинил себе Полоцкую землю, где княжил дружественны Ярополку варяг Рогволд. Сам Рогволд и два сына его погибли, дочь же его, гордая красавица Рогнеда, ранее с презрением отвергшая сватовство «сына рабыни», стала теперь его женой.

Войско Владимира двинулось походом на Киев. Ярополк, при котором уже не было старого Свенельда, не смог противостоять варягам и новгородским воинам младшего брата. Новый воевода Ярополка Блуд изменил своему князю, и тот был вынужден покориться Владимиру. Владимир великодушно обещал Ярополку полное про­щение и почётное положение при великокняжеском дворе. Однако изменник Блуд подговорил двух варягов убить свергнутого правителя Руси. И хотя Владимир покарал воеводу-изменника, сам он так или иначе оказался причастен к смерти брата.