После кончины Мстислава Великого от Киева отпадает одно княжество за другим. В 1135 г. началась многолетняя усобица в Южной Руси: то из далёкой Ростово-Суздальской земли появится Юрий Владимирович Долгорукий и захватит Переяславское княжество, то черниговский князь Всеволод Ольгович явится с любезными ему половцами, «воюючи сёла и города . и люди секуще».

1136 год ознаменовался настоящим политиче­ским переворотом в Новгороде Великом: князя Всеволода Мстиславича «мужи новгородские» обвинили в трусости, нерадивом отношении к обороне города, а также в том, что годом раньше хотел он сменить Новгород на более почётный Переяславль. Два месяца князь, его дети, жена и тёща находились под стражей, после чего были изгнаны. С этого времени новгородское боярство само стало приглашать к себе князей и оконча­тельно освободилось от власти Киева.

Вся вторая треть XII в. — это череда ожесто­чённых, полных коварства и интриг усобиц и борьба за киевский престол, а также за Новгород и земли Южной Руси. Особой настойчивостью в борьбе за Киев, Переяславль, Новгород выделялся князь Юрий Владимирович, прозванный Долгоруким. Основной тогдашний противник ростово-суздальского князя, волынский князь Изяслав Мстиславич, в одном из писем к венгерскому королю дал яркую политическую характеристику Долгорукому: «Князь Юрий силён, а Давидовичи и Ольговичи (сильные княжеские ветви дома Рюриковичей. — Прим. ред.) с ним суть, ещё и дикие половцы с ним, и тех он золотом приводит». Начиная с 1149 г. Долгорукий трижды занимал киевский престол. В свою очередь князь Изяслав. находившийся в союзе со смоленскими князьями и зачастую прибегавший к помощи наёмников из Польши и Венгрии, с не меньшим упорством стремился изгнать Юрия из Киева. Разорительная война шла с переменным успехом, из рук в руки переходили Киев и Курск, Переяславль и Туров, Дорогобуж, Пинск и другие города. Киевляне же, подобно новгородцам, пытались играть на противо­речиях между князьями, стремясь сохранить права самоуправления и независимость своего города. Однако это им не всегда удавалось.

Развязка многолетней драмы наступила в 1154 г., когда один за другим ушли в мир иной соправители Киева и Киевской земли Изяслав Мстиславич и его дядя Вячеслав. В следующем году Юрий Долгорукий обратился к вокняжившемуся в Киеве Изяславу Давыдовичу со словами: «Мне отчина Киев, а не тебе». По словам летописи, Изяслав благоразумно ответствовал грозному со­пернику, «умоляя его и кланяясь»: «Не причиняй мне зла, а вот тебе Киев». Долгорукий занял город. Наконец-то он оказался на вожделенном «столе отцов своих и дедов, и приняла его с радостию вся земля Русская», утверждал летописец. По тому, как отреагировали киевляне на неожиданную кончину Юрия после пира у киевского боярина Петрилы (горожане камня на камне не оставили от загородной и городской усадеб князя), смело можно сделать вывод — летописец лукавил, убеждая читателя в том, что Юрия встречали «с радостию великою и почётом».

Сын и преемник Юрия Андрей Боголюбский перенёс свою столицу во Владимир-на-Клязьме и сменил политические ориентиры. Междуусобицы разгорелись с новой силой, но главным для сильнейшего русского князя стало не обладание Киевом, а укрепление собственного княжества; южнорусские интересы отходят для него на второй план, что и оказалось гибельно для Киева в политическом отношении.

В 1167—1169 гг. в Киеве княжил волынский князь Мстислав Изяславич. Андрей Боголюбский начал с ним войну и во главе одиннадцати князей подошёл к городу. Мстислав Изяславич бежал на Волынь, во Владимир, а победители в течение двух дней грабили Киев — «Подолие и Гору, и монастыри, и Софию, и Десятинную Богородицу (т.е. районы и главные святыни города. — Прим. ред.). И не было пощады никому и ниоткуда. Церкви горели, христиане были убиваемы, а другие связываемы, женщины ведомы в плен, разлучаемые силою с мужьями своими, младенцы рыдали, глядя на матерей своих. И захватили имущества множество, и в церквях пограбили иконы, и книги, и одеяния, и колокола. И были в Киеве среди всех людей стенания и туга, и скорбь неутешимая, и слезы непрестанные». Древняя столица, «матерь градом (городам. — Прим. ред.) русским», окончательно потеряла былое величие и мощь. В ближайшие годы Киев разоряли ещё дважды: сначала черниговцы, а затем волынские князья.

В 80-е гг. неспокойного XII века распри между русскими князьями несколько поутихли. Не то чтобы правители Руси одумались, просто они были заняты беспрерывной борьбой с половцами. Однако уже в самом начале нового, XIII столетия на Руси вновь свершилось великое злодеяние. Князь Рюрик Ростиславич вместе со своими союзниками-половцами захватил Киев и учинил там ужасающий разгром.

Усобицы на Руси продолжались вплоть до Батыева нападения. Много князей и их намест­ников сменилось в Киеве, много крови пролилось в междуусобных бранях. Так, в братоубийст­венных войнах, занятая княжескими интригами и распрями, не заметила Русь опасности страшной чужеземной силы, накатившей с Востока, когда смерч Батыева нашествия едва не стёр с лица земли русскую государственность.

Один из наиболее выдающихся государст­венных деятелей и полководцев Древней Руси Владимир Мономах родился в 1053 г., за год до смерти князя Ярослава Мудрого, приходивше­гося ему дедом. Своим прозвищем Владимир обязан деду по материнской линии — византий­скому императору Константину Мономаху. Дет­ские годы княжича прошли в городе Переяславле Южном — столице его отца, князя Всеволода Ярославича, где он получил хорошее образование.

Беззаботное детство окончилось в 1061 г., когда Владимир с крепостной стены мог наблюдать огромную орду половцев, впервые тогда напавших на Русь и разбивших войско его отца. Взрос­лея, Владимир всё боль­ше времени должен был уделять воинским уп­ражнениям. Лучшим способом научиться вла­деть конём и оружием в мирное время была охо­та. Наряду с чтением она стала главным увлечением подрастающего князя.

В 13 лет Владимир Всеволодович начал взрослую жизнь, напра­вившись по поручению отца в Ростов, в землю вятичей, ещё не вполне покорённых киевскими князьями и в основном остававшихся язычниками. С этого времени жизнь Владимира превратилась в сплошную череду походов и войн: сначала междуусобных, а затем — и с внешним врагом.

Ярославичи, к которым принадлежал и отец молодого князя, втянулись в кровопролитную усобицу с князем Всеславом Полоцким, прозван­ным Чародеем, поскольку молва приписывала ему ведовство и чары — способность обращаться в волка, стремительно перемещаться на большие расстояния и т.п. Но едва лишь Полоцкое кня­жество ценой больших потерь было побеждено и Всеслав оказался в плену, как с новой силой нагрянули половцы.

В несчастливой битве с половцами на Альте, завершившейся разгромом Ярославичей, восстани­ем в Киеве и изгнанием оттуда великого князя Изяслава, Владимир скорее всего не участвовал. Ему хватало забот. До своего 25-летия он успел покняжить не менее чем в пяти городах, включая Смоленск и Владимир-волынский, совершить до 20 «великих путей» (т.е. дальних дорог и военных походов). Выполняя разнообразные пору­чения, он переходил с войсками по приказам отца и дяди, Святослава Ярославича, с места на место на огромном пространстве от Новгорода Великого до Глогова в Чехии. Приходилось во­евать то с поляками, то с половцами, а более всего — с Полоцким княжеством и двоюрод­ными братьями, сыно­вьями Изяслава и Святослава.