Система предоставления платных услуг характеризуется низкой степенью прозрачности. Орган, оказывающий платные услуги, вправе утверждать смету расходов на ее проведение в соответствии с условиями и порядком, которые эти же органы фактически сами для себя и устанавливают. В ряде случаев отсутствуют перечни услуг, которые может предоставлять орган, методики определения цены услуги. Отсутствует единый стандарт расчета цены услуги, а имеющиеся методические документы позволяют произвольно устанавливать цену.

Наделение органов государственного контроля (надзора) функциями, присущими хозяйствующим субъектам, не всегда оправдано. Для устранения сложившихся противоречий необходим пересмотр перечня платных работ и услуг, которые оказывают государственные органы хозяйствующим субъектам. В данной связи необходимо определить перечень функций, реализуемых государственными органами, осуществление которых можно вывести из государственной компетенции и передать в сферу рыночных услуг. Основной проблемой такого определения являются критерии отнесения той или иной функции к исключительной государственной компетенции и, наоборот, возможности передачи этой функции на рынок. В настоящее время четкие и однозначные критерии отсутствуют.

Все это позволяет сделать следующие выводы:

1. В России отсутствует адекватная рыночным условиям хозяйствования система государственного контроля, что тормозит экономический рост в стране. Существующая система контроля в целом ряде случаев не отвечает таким основным принципам ее организации как прозрачность, структурная адекватность используемой экономической системе и четкость в определении правового положения контрольных органов. Органы государственного контроля не объединены единой идеологией и структурой.

2. Отсутствие структуры контрольных органов адекватной рыночным принципам функционирования экономики ведет к нерациональному распределению контрольных полномочий между федеральными органами исполнительной власти, что порождает волюнтаризм на уровне субъектов Российской Федерации, а также на местном уровне. Это приводит к:

· несоответствию расходов бюджетов разных уровней установленным сферам компетенции в области государственного контроля и надзора.

· наделению контрольными полномочиями одного уровня, хотя контроль мог бы эффективнее осуществляться на другом уровне.

· разрастанию количества инстанций, наделенных контрольно-надзорными полномочиями, и дублированию контроля на разных уровнях, одной из причин чему служит нечеткое разделение компетенции.

3. Сложившиеся схемы финансирования деятельности органов государственного надзора (контроля) следует признать неэффективными с точки зрения расходов бюджета, слабой прозрачности и наличия предпосылок к недобросовестному контролю со стороны органов, чей бюджет зависит во многом от услуг подконтрольным объектам.

4. Возможности самофинансирования органов и организаций, наделенных контрольно-надзорными полномочиями, за счет оказания платных услуг являются предпосылкой для создания дополнительных административных барьеров. Наличие прямых и косвенных форм финансирования за счет финансовых результатов подконтрольных субъектов искажает стимулы добросовестного исполнения контрольных функций со стороны таких контрольно-надзорных органов. Органы государственного контроля (надзора), осуществляя платные работы и услуги, выступают как экономические агенты, выходящие на рынок как в качестве регулятора, так и в качестве субъекта хозяйственной деятельности. Имея очевидные конкурентные преимущества, они создают дискриминационные условия деятельности иных хозяйствующих субъектов, что является прямым нарушением антимонопольного законодательства.

5. Усложненность и избыточность обязательных требований к ведению предпринимательской деятельности, производству и реализации продукции, работ и услуг, а также низкая степень доступности информации о них сохраняется и в рамках Закона о защите прав. Это увеличивает издержки добросовестных предпринимателей на их выполнение, создает ситуацию заведомой виновности предпринимателя, стимулы для недобросовестного исполнения своих обязанностей со стороны должностных лиц, наделенных полномочиями по контролю (надзору), и стимулы для теневого оборота (укрывания от налогообложения реальных финансовых показателей предпринимательской деятельности).

Государство и бизнес: выработка новых условий социального контракта.

Модель социального контракта между бизнесом и государством, сложившаяся в пореформенной России, исчерпала свои возможности и перестала удовлетворять обе стороны. Данная модель базировалась на извлечении государством прямого и косвенного доходов из регулирования бизнеса, иными словами, на превращении регулирования в особую отрасль «государственного предпринимательства», результатом чего был уход значительной части бизнеса из под всех видов государственного надзора, теневое способ его существования. «Коммерческое регулирование», о котором идет речь, основано на системе административных барьеров, за преодоление которых и взимается плата, причем речь идет даже не о взятках, а о легальных платежах за всевозможные регистрации, сертификаты, маркировки, разрешения, лицензии, экспертизы и т. п. В большинстве случаев такие платежи юридически оформлены не как налоги, а именно как оплата услуг и, соответственно, поступают не в бюджет, а либо в государственные предприятия, созданные в изобилии при контрольных ведомствах, либо в «уполномоченные» частные структуры, де-факто аффилированные с государством. Таким образом, подобные платежи по природе своей носят характер налоговых сборов (т. е. платы за определенное действие государства, например, за разрешение вести бизнес).

Иными словами, сформировалась параллельная официальной система «частного налогообложения»[6]. Величина этих платежей, осуществляемых в дополнение к и без того непосильному налоговому бремени, плюс запутанность и противоречивость требований (фискальных и не фискальных), когда выполнение одного автоматически делает невозможным выполнение другого (вспомним растиражированный СМИ анекдотический пример с решетками на окнах ювелирных магазинов, за отсутствие которых штрафует милиция, а за наличие — пожарная охрана), вытесняют большинство бизнесов, прежде всего малых и средних, в нелегальную сферу.

С начала 2000‑х гг. описанная ситуация стала препятствием и для бизнеса, и для государства. Нелегальность бизнеса ограничивает возможности роста, привлечения инвестиций, кредитов, выхода на международный, в том числе на фондовый рынок. Кроме того, неопределенность, неустойчивость, неуверенность в завтрашнем дне препятствуют «долгому взгляду», вовлечению частных капиталов в долгосрочные инвестиционные проекты, в чем бизнес в принципе заинтересован, так как обычная норма прибыли в России выше, чем на мировом рынке.

С точки зрения государства, точнее, президентской ветви исполнительной власти, заинтересованной в укреплении единой централизованной вертикали, система «кормлений на бизнесе», делающих чиновников среднего звена фактически независимыми, также является препятствием, так как лишает действенности государственные традиционные рычаги управления аппаратом.