Очень часто наличие следствия превращается в аргумент, доказывающий наличие основания, хотя правила условно-категорического умозаключения запрещают такие выводы, как об этом говорилось в своем месте. Бывает также, что один из многих признаков предмета ошибочно превращается в единственный. Зная, к примеру, что миномет ведет навесную стрельбу, мы можем из этого сделать обоснованный вывод: "Если данное орудие миномет, то оно ведет навесной огонь". Или еще такой: "Если данное орудие не может вести навесной огонь, то оно не миномет". Такие утверждения будут правильными, потому что свойства "быть минометом" и "быть приспособленным к ведению навесной стрельбы" использованы при выводе на своем месте, как требуют правила логики. Однако попытайся мы строить вывод обратным путем, как это нередко, не подумав, делают ("Раз навесная стрельба, то это - миномет"), то аргумент станет недостаточным. Для действительного обоснования такого вывода надо еще указать и на особый снаряд, и на то, что у орудия отсутствует механизм подавления отдачи, и что оно переносится и хранится в разобранном виде. Когда мы переберем все признаки, отличающие миномет от гаубиц и мортир, способных тоже вести навесную стрельбу, и когда все суждения будут действительно истинными, только тогда наш обратный вывод будет доказанным.

Слишком слабый аргумент получается и тогда, когда мысль передает содержание действий, оказавшихся в конечном счете безрезультатными, неумелыми, запоздалыми, короче, так или иначе недостаточными для достижения цели. Представьте себе, кто-нибудь говорит: "Теорема Ферма давно доказана, ведь этим занимались столько великих математиков". Однако такой аргумент только кажется состоятельным. Для решения этой проблемы в самом деле прилагалось много сил. Верно поэтому, что многие и многие выдающиеся математические умы брались доказать теорему, но верно и то, что никто не сумел довести доказательство до конца. Следовательно, то, что приводится в качестве аргумента, хотя и является истинным высказыванием и по содержанию тоже на самом деле поддерживает утверждаемый тезис, но все-таки не исключает ложность этого тезиса. Подобные слабо подкрепленные высказывания в разговорах, в печати, в выступлениях мелькают очень часто и по чрезвычайно разнообразным поводам. Могут сказать, например: "Предприятие было реконструировано, ведь на это были направлены значительные финансовые средства" или: "Здание спасено пожарной командой, которая потушила пожар" или: "В нынешний год прошли обильные дожди, следовательно, урожай не пострадает от засухи". Несмотря на кажущуюся убедительность, сделанные в данных высказываниях выводы нельзя, однако, считать сколько-нибудь надежно обоснованными. Средства могли быть в самом деле выделены и быть значительными, но их все равно могло не хватить или они могли оказаться плохо использованными; любой пожар тоже рано или поздно гасят, но что при этом уцелело, остается под вопросом; и обильные дожди в течение года вовсе не исключают засуху, если они были несвоевременными.

Общей спецификой перечисленных высказываний является то, что в их содержании предполагается противонаправленность разных стихий или устремлений вроде действия и противодействия, хотя не в каждом из них это проступает одинаково отчетливо. Для того чтобы выводы таких рассуждений были обоснованы по-настоящему, надо подкреплять их еще и другими, дополнительными, уточняющими доводами. Можно сказать и иначе: в высказываниях такого рода помимо указания направления действий должна быть дана еще и количественная их оценка. Это значит, надо, чтобы было отмечено, насколько эти действия соответствовали, насколько затрагивали, насколько на деле меняли объект, на который направлялись. Короче, насколько действие компенсировало противодействие. Только тогда сделанные выводы будут достаточно обоснованными.

Надо, правда, оговорить, что недостаточность аргументов может проистекать из причин объективных, независящих от воли и желания людей. Всем, наверное, доводилось сталкиваться с обстоятельствами, когда приходится принимать решение, но ни один из возможных его вариантов не получает надежного обоснования. В таких случаях вступают в силу соображения весомости аргументов, а не их доказательности. Обращаясь к уже упомянутому фильму "Место встречи изменить нельзя", можно найти подобные обстоятельства. Один из следователей, Шарапов, подобрал несколько аргументов в пользу своего мнения, что человек, подозреваемый в убийстве своей жены, арестован неправомерно: время совершения преступления оказалось иным, чем полагали сначала, поведение подозреваемого не вписывается в версию и т.д. Но в ответ слышит одно категорическое возражение: у арестованного в его новой квартире найдено орудие убийства, и один этот факт перевесит все остальные доводы. Сам по себе этот факт еще не является окончательным доказательством, как нет полностью доказательных аргументов и на другой стороне. Но тот перевешивает по значению все остальное.

Не всегда полезно привлекать как можно больше аргументов. При разрастании их числа доказательство чаще всего усложняется. В нем легко запутаться. Это, конечно, еще не причина для того, чтобы вообще уклоняться от трудных вопросов; наука часто требует от людей большого напряжения и долгих поисков. Речь просто идет о том, чтобы избегать еще одной ошибки, называемой чрезмерным доказательством: там, где оно может быть простым, его не следует усложнять. Это особенно относится к публичным выступлениям, когда приходится убеждать широкую аудиторию. Громоздкие, запутанные построения быстро утомляют, публика начинает терять нить рассуждения, и в итоге вместо убедительности и доказательности - недопонимание. Принцип "лучше меньше, да лучше" работает порой эффективнее при подборе аргументов.

Некоторые авторы совершенно оправдано говорят о том, что надо различать мысль доказанную и аргументированную. Расхождение между ними аналогично разнице между знанием и мнением. Знание доказано, оно опирается на твердо установленные истины. Мнение же определяется выверенными установлениями лишь отчасти. Оно обосновано всегда только в некоторой степени. На него влияют личностные задатки и склонности, зависит оно от случайных внешних обстоятельств и факторов самого разного рода. Также и аргументированная мысль в отличие от доказанной, хотя и подкрепляется доводами, но в своей совокупности они не обеспечивают полное обоснование. Назначение аргументов в таком случае скорее в том, чтобы отметить причины, по которым отдают предпочтение той или иной идее, отстаивают то или иное решение, хотя сами по себе эти идеи и решения могут порой не согласовываться с требованиями научности, справедливости, полезности. Их придерживаются, доказывают, отстаивают, но только потому, что и отказ от них тоже чреват своими неприемлемыми последствиями. Таких проблем, где трудно указать единственно верный путь к решению, очень много и в науке, в производстве, и в политике. Хорошо, например, известно, что экологическая обстановка на Земле неблагополучна, и тем не менее непрерывно появляются все новые и новые производства, от которых она обостряется еще больше. Все понимают, что самое правильное было бы - осваивать только экологически чистые технологии, и тем не менее они зачастую не внедряются, даже если разработаны, потому что на это требуются дополнительные затраты. Соображения сиюминутной выгоды отодвигают более разумную экологическую политику в неопределенное будущее.