В этих примерах открывается уже не определенность мысли, выраженная через закон тождества, а другое фундаментальное свойство из числа ранее названных - последовательность. Логический процесс предполагает получение содержательно новых выводов. Представить анализируемое содержание в точно определенном виде, как об этом говорилось до сих пор, - лишь одно из условий успешного осуществления логических операций. Наряду с этим надо быть также последовательным, то есть извлекать все следствия из используемых понятий и в дальнейшем столь же непоколебимо придерживаться их, в такой же мере неукоснительно признавать их, насколько обязательно в течение всего рассуждения сохранять неизменным содержание используемых понятий. Короче, назвав данную точку Северным полюсом, мы обязаны называть ее также и тем местом, где звезды не заходят за горизонт, и т.д.

Содержание логического процесса, в конечном счете, сводится к получению новых высказываний из исходных. Однако поскольку для этого необходимо правильно отождествлять разные понятия, то этот аспект закона тождества уже нельзя выразить упомянутой формулой А = А. Смена понятий при этом, наоборот, происходит и даже делается необходимой, чтобы мысль не топталась на месте, не повторяла одно и то же, как это звучит в универсальном рецепте средневековых алхимиков: возьми то, что требуется, сделай то, что нужно, и получишь то, что желаешь. Но только смена должна регулироваться законом тождества, то есть извлекаться должны выводы, которые действительно вытекают из данных высказываний, хотя и отличаются от них. Так, понятие "точка Земли, где длина параллели равна нулю", правильно будет отождествлять с понятием "точка, где видимые звезды описывают круги с центром над головой наблюдателя", хотя в признаках второго понятия трудно узнать признаки первого. Но закон тождества будет нарушен, если любое из этих же понятий будет отождествлено, скажем, с "точкой, где длина параллели равна одному километру", или с "точкой, где центр вращения звезд смещен на один градус от вертикали", хотя отличие последних признаков от соответствующих первых двух не такое разительное.

При использовании закона тождества надо помнить, что он говорит о предметах, связях и отношениях только и исключительно неизменных, или хотя бы имеющих определенные временные рамки, а также четко отграниченных в пространстве. Относительно того, что находится в развитии или как бы распространяется вширь, сливаясь с его окружением, его применение, строго говоря, невозможно. Высказывание "Москва - столица СССР" и вытекающий из него вывод, что в Москве находится правительство, управляющее одной шестой частью суши, можно считать верным, лишь пока речь идет о периоде отечественной истории до 1991 года; говоря же о последующем времени, придерживаться их уже нельзя, так как они станут ложными. Точно так же утверждение "Северные порты являются замерзающими" потребует определить, что такое "северный порт", где начинается зона севера с этой точки зрения, потому что линия границы для нее окажется очень извилистой.

Тем не менее, сказанное не следует понимать так, будто такие объекты вообще не поддаются логическому осмыслению. Имея дело с указанными, например изменчивыми объектами, необходимо выделять в них отдельные этапы, на протяжении которых они по каким-то параметрам остаются неизменными. По отношению к ним должны выполняться все описанные в этом разделе требования, вытекающие из закона тождества.

Правда, философия знает немало проблем, обусловленных трудностями выделения отдельных самостоятельных стадий развивающихся явлений. Как, например, решить, когда зародыш становится уже зрелым организмом? В биологии одно время бытовала точка зрения так называемого преформизма, согласно которой между тем и другим нет принципиальной разницы: превращение во взрослую особь сводится лишь к разрастанию половой клетки до нужных размеров и отвердению ее прозрачных, ранее невидимых структур. Качественных изменений при этом не происходит. Хотя у такого подхода, в общем-то, имелось немало веских оснований, однако, возражение против него, как выяснила теперь биологическая наука, много убедительнее. Не вдаваясь в тонкости большой и сложной науки о живом, нам достаточно будет сказать: представьте себе человека, который заказал жареного цыпленка, а ему принесли яичницу и заверяют, что яйцо - тот же цыпленок, только моложе . Даже заскорузлый преформист, если бы таковые еще существовали, думается, посчитал бы такую подмену откровенным издевательством.

В юридической практике нередко сталкиваются с обстоятельствами, когда квалификация проступка и определение ответственности за него зависят от возраста правонарушителя: может оказаться, что за один день до определенной даты он еще не совершеннолетний и несет лишь ограниченную ответственность, на следующий день оценка тех же действий будет уже иная. Иногда люди относятся к таким градациям, как к надуманным, бессмысленным тонкостям. На деле, однако, без установления разницы в ответственности не обойтись, иначе придется отправлять в тюрьму иной раз даже младенца, который, играя со спичками, вызвал пожар.

Для понимания сложных комплексных систем в их динамике выделение отдельных этапов и периодов совершенно необходимо, какие бы трудности это ни порождало.

§2. (3) Закон противоречия

Закон противоречия раскрывает те же самые свойства определенности и последовательности, но только выражает их в отрицательной форме. Если по закону тождества требуется, чтобы мысль о не изменяющихся предметах оставалась равной самой себе, то закон противоречия запрещает считать ее той и не той одновременно: А не может быть не-А (А не есть не-А). Или, говоря немного конкретнее, согласно этой норме мышления, в рассуждениях не должно быть одновременных утверждений и отрицаний относительно чего бы то ни было. Поэтому закон этот следовало бы назвать законом запрета противоречия, так как иначе может возникнуть обманчивое впечатление, будто в нем речь идет об оперировании противоречащими утверждениями, между тем на самом деле этот закон их исключает, не допускает.

У самого родоначальника науки о правильном мышлении запрет на одновременные утверждения и отрицания в качестве нормы и коренного условия для получения достоверных выводов упоминается многократно. И данные им формулировки закона, налагающего запрет на противоречия, и поныне могут считаться корректными и точными: "Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении" (Аристотель. Соч. Т. 1. С. 125). Доказать этот закон нельзя, считает Аристотель, потому что для доказательства нужны какие-то уже твердо установленные первоначальные основоположения, между тем данный закон является как раз самым первым, что мы открываем в мышлении, и он становится как бы шаблоном, по которому проверяется потом любое рассуждение. "Поэтому все, кто приводит доказательство, - говорится несколькими строками далее, - сводят его к этому положению как к последнему, ведь по природе оно начало даже для других аксиом" (Там же.). Вместе с тем, не имея возможности доказать, можно, однако, возразить тем, кто возьмется его отвергать, добавляет затем Аристотель, потому что свое отрицание они должны выразить определенно: например, им нельзя сказать, что закон верен и неверен. "Но если такую необходимость признают, то доказательство уже будет возможно; в самом деле, тогда уже будет налицо нечто определенное. Однако почву для ведения доказательства создает не тот, кто доказывает, а тот, кто поддерживает рассуждение: возражая против рассуждений, он поддерживает рассуждение" (Там же. С. 126-127). Получается, даже отвергать этот закон можно лишь при условии его соблюдения.