ГКЧП, можно описать следующим образом.

В стране к середине 1991 года сложился довольно любопытный и

своеобразный рисунок политических сил. Формально старая партийная но-

менклатура продолжала прочно удерживать в своих руках важнейшие рычаги

государственного управления. Под ее жестким контролем находились сило-

вые структуры:

1) Вооруженные Силы страны, боеготовые и легко управляе-

мые, практически мало затронутые ведениями "перестройки";

2) разветвленный и универсальный аппарат Комитета государственной

безопасности, эффективный, пригодный к решению самых сложных и дели-

катных задач, обладавший огромным информационно-аналитическим потенци-

алом;

3) Министерство внутренних дел с его широчайшими возможностями по

контролю над ситуацией в стране.

Для этих структур "горячие точки" и очаги конфликтов, имевшиеся

тогда на территории СССР, не представляли сколь-либо серьезной угрозы

и - с точки зрения чисто технической - могли быть "затушены" в любой

момент.

Партийно-государственная вертикаль, изрядно потрепанная и расша-

танная за шесть перестроечных лет, тем не менее продолжала еще оста-

ваться относительно надежным исполнительным каркасом, опытным и про-

фессиональным в делах административно-хозяйственного управления. Опи-

раясь на него, вполне можно было проводить в жизнь любые меры госу-

дарственной стабилизации - тем более что в среде партийных реакционе-

ров зрело понимание, что столь шумно начатая реформистская гонка ма-

ло-помалу превращается в кампанию по демонтажу всех важнейших госу-

дарственных институтов.

Законодательный орган - Верховный Совет СССР - в случае необходи-

мости легко мог набирать нужное для принятия стабилизирующих решений

большинство. Аппарат ЦК КПСС с его многочисленными и высококвалифици-

рованными специалистами по-прежнему был достаточно эффективным центром

управления. В руках партии продолжало оставаться Центральное телевиде-

ние и большинство областных студий, значительная часть центральной и

местной прессы. Финансовые возможности КПСС были также огромны. Опера-

тивное руководство экономикой принадлежало ей почти безраздельно.

Проще сказать - у партии было все. Кроме одного, самого главного.

ЕЕ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОРГАНИЗМ ОКАЗАЛСЯ НАЧИСТО ЛИШЕННЫМ ДЕЯТЕЛЬНОЙ И

ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВОЛИ. Ведомая на задание собственными

вождями, уставшая и одряхлевшая КПСС не нашла в себе сил даже для то-

го, чтобы повинуясь собственному инстинкту политического самосохране-

ния принять элементарные меры предосторожности и самозащиты.

И все же - продолжая "по инерции" контролировать все господствую-

щие политические высоты, партия непреодолимым, казалось, препятствием

лежала на дороге у новых, энергичных и алчных политических хищников,

стремившихся занять ее место на Олимпе государственной власти. Кроме

того, продолжала сохраняться "опасность" (малая, - но все же!), что

здоровое внутрипартийное реформирование сможет вдохнуть в ее огромное

тело благодатную искру новой жизни .

Поэтому перед "демократической" элитой встал вопрос о необходи-

мости обеспечить резкий, одномоментный "сброс" своих партийных оппо-

нентов и разрушение механизмов политического господства КПСС.

Эта квазидемократическая элита, быстро сформировавшаяся за годы

перестройки из партийных ренегатов, чиновников-коньюнктурщиков, чутких

к малейшему изменению политического климата, "агентов влияния", дисси-

дентов-"правозащитников", части денационализированной "творческой" ин-

теллигенции и других фрагментов,- внешне представляла собой явление

бесформенное и пестрое. Она не имела бы никаких шансов на победу, если

бы не три фактора, сыгравших в этом противостоянии решающую роль.

Во-первых, это деятельная, прямо-таки маниакальная воля к власти,

объединившая рыхлое, разноликое множество "демократов" в единую груп-

пу.

Во-вторых, привлекательная после десятилетий идеологического зас-

тоя "либерально-демократическая" идеология, за щедро размалеванным фа-

садом которой неискушенному взгляду наивной российской публики почти

невозможно разглядеть лицемерие и цинизм ее громогласных проповедни-

ков. Именно эта идеология обеспечила "демократам" безоговорочную под-

держку Запада со всеми вытекающими отсюда материальными и организаци-

онными последствиями. Именно в ее недрах таилось то разрушительное

зерно, ради которого, собственно, она и навязывалась общественному

мнению столь энергично и шумно, всходы которого совпали в развалом

СССР, а первые плоды - с октябрьской трагедией в Москве.

В-третьих, - и это, пожалуй, главное - "демократы" имели

влиятельных союзников в другом стане. "Монолитное единство" КПСС ока-

залось блефом, и значительная часть беспринципной номенклатуры, прив-

леченная обещаниями "жить, как в Европе", составила в тылу партии вну-

шительную пятую колонну, в любой момент готовую сдать ее тому, кто

больше заплатит.

Существовала на политической сцене того времени и еще одна сила -

региональная. Она была представлена политическими элитами союзных рес-

публик. На беду, у большинства из них зачатки государственной мудрости

ограничивались - увы! - стремлением подгрести под себя побольше власти

и различных благ, урвать побольше прав и льгот. В погоне за этими вож-

деленными целями они были всегда готовы поддержать того, кто им больше

пообещает.

Ясно, что при таком раскладе сил партийная элита была обречена.

Вопрос заключался лишь в том, каким путем произойдет смена власти -

эволюционным или революционным?

Первый оставлял возможность существования единого государства и

дальнейшего здорового реформирования общества, второй - предполагал

развал страны, резкое ослабление России и как следствие - мощный гео-

политический сдвиг в пользу Запада.

АЛГЕБРА ПОЛИТИКИ

Искусство незаметного манипулирования масштабными политическими

процессами заключается вовсе не в том, что, как полагают некоторые,

закулисный дирижер с начала и до конца контролирует их ход, предопре-

деляя заданную цель. Такое понимание "заговоров" - от простейшей инт-

рижки до "всемирного жидомассонского" - неполно и примитивно. В дейс-

твительности политическая среда слишком сложна, многообразна и неп-

редсказуема, чтобы можно было ею так жестоко управлять.

Нет, настоящее "искусство власти" заключается в умении виртуозно

пользоваться результатами естественного течения событий, лишь иногда,

в важнейшие моменты придавая им необходимое направление почти неощути-

мыми, но точными и выверенными воздействиями.

Методика этого программирования может быть условно названа