Искусственное сокращение коммерческих операций государственного банка вызывалось не только тем обстоятельством, что на него возложена была ликвидация казенных долгов по старым кредитным установлениям. Дело в том, что на про­тяжении всего первого двадцатипятилетнего периода работы банка царское правительство неоднократно прибегало к использованию банковских средств для покрытия самых различных расходов. Кроме того, в угоду помещикам-крепостникам, пла­кавшимся, что в результате банковской реформы 1860 г. они лишились кредита и оказались якобы в беспомощном положении, самодержавие стало на путь отвлечения части банковских средств в сферу непроизводительного ипотечного кредита. С 1884 г. государственный банк начал предоставлять ссуды земледельцам под соло-векселя.

К 1896 г. эти кредиты достигли 30 млн. руб. Само собой разумеется, что данная операция, возложенная на государ­ственный банк под давлением дворянства, отвлекала его средства от кредитования капиталистического хозяйства страны. Даже такой апологет финансовой политики самодержавия, как Л. Н. Гурьев, признавал соло-вексельные операции несовместимыми с основными функциями государственного банка и вы­сказывался за их отмену.

Помимо того, государственный банк в течение 80-90-х годов оказывал систематическую помощь Дворянскому и Крестьянскому банкам, причем в отдельные годы на это отвлекались весьма значительные средства. Так, к концу 1886 г. кредиты государственного банка указанным учреждениям составили около 58 млн. руб. К концу 1888 г. приведенная сумма выросла до 88 млн. руб. Только с начала 90-х годов кредиты государственного банка земельным банкам стали снижаться[47].

Буржуазная печать отмечала, что государственный банк в значительной степени продолжал поддерживать помещи­ков крепостников в ущерб интересам капиталистического хозяйства. "Субсидии Дворянскому банку, - писал Л. Н. Яснопольский, - относятся к категории тех же затрат на поддержку привилегированного сословия, которые так тяжело отразились на судьбе дореформенных кредитных учреждений"[48].

Некоторый поворот в деятельности государственного банка наметился с 90-х годов. В связи с очередным подъемом капита­листического хозяйства страны буржуазная печать все сильнее и настойчивее требовала реформы государственного банка. Кроме того, к началу 90-х годов изменились взаимоотношения банка с государственным казначейством. Выплата долгов казны была закончена. Пассивы государственного банка все больше пополнялись за счет пресловутой "свободной налич­ности" казначейства. Если в начальный период своего суще­ствования банк выполнял операции казначейства за счет привлеченных средств, то к концу XIX в. огромные суммы казначейства и сберегательных касс позволяли банку широко развернуть операции по кредитованию капиталистической торговли и промышленности.

Накануне денежной реформы царское правительство вы­нуждено было стать на путь реформы государственного банка. Упорядочение денежного обращения и возобновление размена, как мы видели, было связано с ростом капиталистического хозяйства страны. При этих условиях неизбежно должен был изменить характер своей деятельности и ее центральный банк. К тому же 90-е годы XIX в. были периодом, в течение которого в экономике России подготавливались условия для перехода к новейшей монополистической стадии капитализма, которая связана со значительным изменением характера деятель­ности банков, проникновением их в промышленные монополии и сращиванием на этой основе банковского и промышленного капитала.

Все эти обстоятельства уже в 90-х годах обусловили необ­ходимость расширения деятельности государственного банка. Вопрос о том, надо ли изменять его устав, дебатировался в буржуазной печати на протяжении всего пореформенного периода. Даже экономисты из помещичьего лагеря крайне правого направления не были удовлетворены политикой госу­дарственного банка. Они считали, что последний продолжает традиции старых банковских учреждений. П. Мигулин, напри­мер, подчеркивал, что после кредитной реформы "коммерческий кредит был поставлен далеко не удовлетворительно. Государственный банк был занят ликвидацией старых банков­ских установлений, приведением в порядок счетов выкупной операции и ее производством, затем поддержкой Дворянского банка, куда и уходила значительная часть средств, которыми он располагал"[49].

Гораздо более резкая и решительная критика деятельности государственного банка шла из лагеря буржуазных эконо­мистов. В условиях крупного промышленного подъема начала 90-х годов, накануне проведения денежной реформы, царское правительство вынуждено было некоторым образом реоргани­зовать государственный банк, приспособить его деятельность к запросам развивавшегося капиталистического хозяйства. В 1892 г. была создана специальная комиссия под председа­тельством Витте для пересмотра устава государственного банка. Уже на заседаниях этой комиссии, состоявшей главным образом из царских чиновников, поднимался вопрос о включе­нии промышленного кредита в число операций государствен­ного банка, увеличении его собственных капиталов, числа отделений, упрощении условий учета векселей и т. д.

Финансовая политика Витте сводилась к значительному расширению круга деятельности государственного банка. По­мимо развития системы краткосрочного кредитования (учет векселей, подтоварные ссуды), министерство финансов высказывалось за сосредоточение в банке также и промышленного кредита. В докладной записке о необходимости введения но­вого устава государственного банка Витте писал: "На осно­вании с лишком тридцатилетнего опыта нельзя не признать, что поставленная банку задача оживлять торговые обороты страны понималась им в тесном и слишком узком смысле". Витте доказывал, что промышленный кредит, как наиболее производительный, является самым эффективным, что его развитие вызовет общий рост капиталистического хозяйства страны.

Новый устав государственного банка был утвержден в июне 1894 г. и введен в действие с начала 1895 г. Основной капитал банка был увеличен до 50 млн., а резервный - до 5 млн. руб. В уставе подчеркивалось, что основная задача банка - это "облегчение денежных оборотов и содействие посредством краткосрочного кредита отечественной торговле, промышлен­ности и сельскому хозяйству". Устав разрешал кредитование промышленников под соло-векселя при условии обеспечения кредитов промышленными зданиями и оборудованием.

Введение нового устава не ослабило, а, наоборот, усилило зависимость государственного банка от министерства финансов.

Управляющий банком и весь руководящий состав по-преж­нему назначались министром финансов. Вся деятельность банка регулировалась министерскими распоряжениями. Госу­дарственный банк отчитывался в своей деятельности перед государственным контролем и государственным советом.

При проведении денежной реформы на государственный банк был возложен выпуск кредитных билетов и золотых монет в обращение. Банк превратился в центральное эмиссионное учреждение. Вместе с тем его эмиссионные операции отлича­лись большим своеобразием и не служили источником для образования кредитных ресурсов банка. Хотя эмиссионный закон от 29 августа 1897 г. и предоставлял банку возмож­ность выпускать кредитные билеты на сумму, превышающую на 300 млн. руб. золотой запас, в действительности это право никогда не использовалось.