Для Э. Фромма овнутрение внешнего социального принуждения стало одной из важнейших предпосылок становления тоталитаризма. Э. Фромм исследует один из вариантов социально-ограниченной личности, а именно «авторитарную личность» (См. 422). Основу этой личности по Э. Фромму составляет садомазохистский комплекс власти – подчиненности. Властвуя над кем-то, «авторитарная личность» реализует свои садистские тенденции, а подчиняясь, или мучая (ограничивая) себя – мазохистские. Истоки формирования «авторитарной личности», как массового для Западной Европы явления, Э. Фромм видел в распространении протестантизма, провоцировавшего развитие садомазохистских комплексов под видом «любви» к Богу. Освободив человека от патронажа церкви, М. Лютер сделал его изолированным и бессильным, «овнешнение благодати» превратило человека в «средство», лишённое внутренней самоценности и вынужденное добывать материальную благодать путём унижений. В кальвинизме попытки избавиться от внутренней неуверенности, вылились во внешний активизм, культ труда и накопительства. Э. Фромм называет протестантизм религией запуганного, невежественного и оторванного от корней одиночки, внутренне враждебного свободе и ставшего «авторитарной личностью».

Другой вариант социально ограниченной личности, на этот раз «демократической» описывает А. Макинтайр. «Демократическая личность» не обладает ни стабильной социальной идентификацией, ни устойчивыми моральными принципами, ни постоянными политическими предпочтениями. Она готова быть кем угодно. Выполнять любую социальную роль. Голосовать за любого кандидата… Исповедовать любую религию… Соглашаться с любой концепцией и точкой зрения, если только они не нарушают общих правил потребительского, менеджерского и терапевтического отношения к действительности»(260, с.8). Будучи, по сути, пустым местом, эта личность обладает только преемственностью тела. «А тело - это комплекс желаний, потребностей и эмоций. В итоге тотальный произвол стал нормой жизни современного общества. Ни о какой «рациональности» не может быть и речи» (Цит. по 260, с.9), – считает А. Макинтайр. Даже память у этой личности подвержена коррозии. «Функционирование памяти в тоталитарных и демократических обществах в принципе одинаково. «Гонка информации» и интеллектуальные «моды» (типа постмодернизма) заменяют обсуждение принципиальных мировоззренческих проблем» (Цит. по 260, с.8), – отмечает А. Макинтайр.

Таким образом, если для «авторитарной личности» характерно следование деструктивным и ограничительным комплексам в отношении себя и окружающих, то у «демократической личности» социальная ограниченность проявляется в выраженной поверхностности и тотальном конформизме.

Вероятно, можно найти и другие конкретные варианты социально ограниченной личности, но лучше всё же выявить их общий архетип, дав определение подобной личности. Определение это таково: социально ограниченная личность – это социально сформированная психоментальная структура, отчужденная от внутренней врожденной природы (эта природа может быть те только животной, но и душевной и духовной), её носителя, стереотипически ограниченная, сформировавшим её обществом, в своем мышлении, восприятии и поведении, не способная выйти за пределы этих стереотипов и управляемая по преимуществу из вне. Поведение и мышление такой личности носит по преимуществу реактивный характер, внутренние же импульсы этой личности либо подавляются (в частности и усилиями «психоаналитиков»), либо искажаются социально ограниченной личностной структурой, причём чаще всего это происходит одновременно. Эта личность «вооружена» набором ложных стереотипов мышления и поведения, которые как раз и являются главным препятствие на пути построения всех утопий и идеальных государств. Формирование подобной социально ограниченной личности и является главной негативной функцией и результатом всей системы социальных ограничений.

Структурно-демографические социальные ограничения тесно связаны с другими формами социальных ограничений, однако, в современном обществе их роль снизилась. «Развивающееся денежное хозяйство проникало в сельские общины, действуя точно разъедающая кислота, на их исконный, основанный на натуральном хозяйстве образ жизни. Родовой строй абсолютно не совместим с денежным хозяйством» (481, с.126), – писал Ф. Энгельс. Это означало замену структурно-демографических социальных ограничений, составляющих основу родоплеменного общества, экономическими. Опасность реставрации родоплеменного общества побуждает адептов экономикоцентризма вести постоянную борьбу с национализмом, религиозным фундаментализмом и всеми прочими видами неэкономических основ социальной организации. Функцию подавления этно-конфессионального сознания выполняет структурирование населения на основе гражданства, а не религии или национальности. Так структурно-демографические социальные ограничения связываются с экономическими и подменяются ими.

Подводя итоги, отметим, что в данном разделе были показаны основные функции концептуальных, идеологических, языковых, этических, эстетических и онтологическо-гносеологических социальных ограничений, а также функции вторичных, форм социальных ограничений: политико-управленческих, правовых, информационно-образовательных, экономических, военно-силовых, технико-технологических и структурно-демографических в соответствии с авторской моделью структуры социальных ограничений. Описан смысл объемлющей их социально ограничительной функции, заключающийся в создании социальных границ восприятия, мышления и поведения. Введено в понятие социально ограниченной личности как негативного продукта господствующих социальных ограничений. Представленные в данном разделе функции социальных ограничений являются достаточно общими и, наверное, могут быть дополнены. Однако и уже представленная модель даёт определенное представление о них и возможные направления их дальнейшего осмысления и изучения. Эти функции могут в некоторой степени меняться и корректироваться в зависимости от конкретных условий их реализации, а также специфики той концепции и выражающей её идеологии, которую они обслуживают. Дальнейшей конкретизацией функций социальных ограничений будут особенности их реализации в различных политических и социальных системах, а также принципы и методы их реализации в обществах. Рассмотрению этих вопросов могут быть посвящены дальнейшие исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В данной небольшой работе поднята и, надеюсь, в какой-то степени «решена» проблема социальных ограничений. Полностью, наверное, эта проблема разрешена быть не может, в том смысле, что социальные ограничения являются и должны являться неотъемлемым атрибутом любого общества и без них общество существовать не может. Там где нет социальных ограничений, там нет и общества. Поэтому, решение этой проблемы в смысле её полного снятия лежит уже за пределами общества. В обществе же постоянно происходят процессы изменения социальных ограничений, когда снятие одних ограничений, к сожалению, неизбежно порождает другие в духе известной гегелевской спирали развития.