Троцкий, посасывая мундштук, совсем с головой, ушел в газетный лист; Ленин перетирает полотенцем стаканы.»2

Эти два портрета мы можем найти в рассказе «Короли у себя дома».

Интересно, что по своей структуре миниатюра напоминает рассказ-сценку – один из ведущих жанров в досатириконской юмористике, почти исчезнувшей в предреволюционное десятилетие после смерти любителей данного жанра – Н. А. Лейкина и И. И. Мясинцкого. Художественные принципы построения рассказа-сценки были подчинены этнографической задаче. Автор подчеркивал достоверность изображаемого. Выбирая жанровую схему, Аверченко вновь использует контраст – заведомо невероятное описание облекается в максимально правдоподобную форму. Писатель неоднократно прибегает к данному приему и добивается значительного сатирического эффекта, заставляя своих персонажей – «нечистую силу» – жить обычной человеческой жизнью: ходить в гости, воспитывать в детей, играть в карты.

В финале рассказа «Осколки разбитого в дребезги» голос автора сливается с финальной репликой одного из героев: «За что они Россию так? » (с. 40) Этот вопрос говорит об общей идее сборника: сопоставление «старой» и «новой» России обнажает трагическую сущность произошедшего:

«И снова склоненные головы, и снова щемящий душу рефрен: «Чем им мешало все это? »» (с. 40) В уже цитированном предисловии к «Дюжине ножей…» автор ссылается на слова поэта Константина Бальмонта: «Революция хороша, когда она сбрасывает гнет. Но не революциями, а эволюцией жив мир. Стройность, порядок – вот что нужно нам, как дыхание, как пища. Внутренняя и внешняя дисциплина и сознание, что единственное понятие, которое сейчас нужно защищать всеми силами, это понятие Родины, которое выше всяких личностей и классов и всяких отдельных задач…»[22]

Эта авторская ссылка как нельзя лучше выражает пафос цикла, не утратившего остроты своего звучания и по сей день.

Не сложно представить, какие отзывы вызвал парижский сборник рассказов в советской прессе: «юмор висельника», «мерзость», «белогвардейщина». Но наиболее яркой и интересной была оценка, данная В. И. Лениным в рецензии-статье «Талантливая книжка» про «озлобленного почти до умопомрачения белогвардейца Аркадия Аверченко», напечатанную 22 ноября 1921 года в «Правде».

«Интересно наблюдать, – пишет Ленин, – как до кипения дошедшая ненависть вызвала и замечательно сильные и замечательно слабые места этой высокоталантливой книжки. Когда автор свои рассказы посвящает теме, ему не известной, выходит не художественно. Например, рассказ, изображающий Ленина и Троцкого в домашней жизни. Злобы много, но только не похоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе… и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете.

Зато большая часть книжки посвящена темам, которые А. Аверченко великолепно знает, пережил, передумал, перечувствовал. И с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов. Огнем пышущая ненависть делает рассказы Аверченко иногда – и большей частью – яркими до поразительности.»

4. Проблематика и художественное своеобразие сборника «Нечистая сила».

В сборнике «Нечистая сила» еще звучит надежда на скорое освобождение России от всякой нечисти, однако многое воспринимается писателем по-иному. Он понимает, что старая жизнь утеряна безвозвратно.

Шестилетний Костя – герой рассказа «Античные раскопки» – уже не знает, что когда-то была «старая» жизнь, что на пару рублей на рынке можно было купить «мясо, картошку, капусту, яблоки… разные там яйца», даже металлические деньги он видит впервые. По принципу «античных раскопок» построены еще несколько вошедших в сборник рассказов.

В миниатюре «Моя старая шкатулка» повествователь перебирает бумажки, скопившиеся в шкатулке палисандрового дерева, которую он, поспешно уезжая из столицы случайно прихватил с собой. Счета, меню, записки от друзей – Л. Андреева, П. Маныча, РеМи, телеграммы – все напоминает о прежней жизни. В финале рассказа на глаза автору попадается записочка, датированная 1 марта 1917 года: «Итак, друг Аркадий – свершилось! Россия свободна!! Пал мрачный гнет и новая заря свободы и светозарного счастья для всех грядет уже! Боже, какая прекрасная жизнь впереди. Задыхаюсь от счастья!! Вот теперь мы покажем, кто мы такие.» (с. 301) На этот раз писателю не хочется рассуждать о великолепии революции, и два слова – «Да… показали» – говорят больше, чем пространное предисловие к «Дюжине ножей…»

Проблемы, встающие перед писателями, также находятся в центре внимания Аверченко. В миниатюре «Разрыв с друзьями» тягостное впечатление на повествователя производят любимые книги – «пестрая компания старых друзей». Нет, нет, они остались прежними – «чистенькие, корректные, напечатанные на прекрасной белой бумаге и облаченные в изящные золоченые коленкоровые переплеты» (с. 278), изменился автор – он теперь «бывший человек», «грубое, мрачное, опустившееся на дно существо». Его не способно взволновать описание мук раненного, лицо которого «постепенно бледнеет, глаза затуманиваются какой-то пленкой…» (с. 278)

«Подумаешь, важность! Да я в позапрошлом году видел, как в Москве латыши расстреляли на улице днем в Каретном ряду восемь человек, – и то ничего. Вели их, вели, потом перекинулись словом, остановили и давай в упор расстреливать. Так уж тут, при таком оптовом зрелище, нешто разглядишь, у кого «глаза затуманились кокой-то пленкой» и кто «постепенно бледнел…» Ухлопали всех, да и пошли дальше.» (с. 278-279)

Большинство рассказов этого сборника вновь построено на контрасте. Здесь чаще используется откровенная фантастика («Город чудес», «Отрывок будущего романа»). В «Дюжине ножей…» на первом плане было отношение повествователя к происходящему, восприятие большевиков «извне». В «Нечистой силе» действие многих рассказов происходит в стране большевиков. Соответственно большую роль играет сюжет, создается ряд запоминающихся персонажей, существующих в какой-то ирреальной действительности. Не случайно Аверченко включает в сборник новый рассказ «Слабая голова». Все повально сошли с ума, даже самое больное воображение не могло бы представить случившееся. В произведениях писателя послереволюционного периода сталкиваются три мира. Мир прошлого – гармоничный, уютный, несмотря на все недостатки. Аверченко с такой всепроникающей тоской тянется к прошлому – каково бы оно ни было. Он идеализирует старую Россию безоговорочно…

Две реальности, противопоставленные прошлому, – это противостоящие друг другу реальность большевиков и реальность их противников. Повествователь Аверченко живет в этом, последнем, мире – отсюда и основная проблематика его творчества: стремление сохранить прошлое, передать еще не забытое окончательно ощущение гармонии, уюта, вспомнить мелкие детали старого быта, и ненависть к тем, кто уничтожил столь любимый русский мир, разрушил Россию. Герой Аверченко живет настоящим, нельзя вернуться в прежнее время.