В связи с этим определение понятия международного транспортно-экспедиционного обязательства исходя только лишь из содержания его предмета представляется, на наш взгляд, невозможным, поскольку иное может повлечь за собой смешение его с другими видами обязательств и, как следствие, неадекватное правовое регулирование. Поэтому данный вопрос должен, по нашему мнению, решаться в контексте правовой природы указанного обязательства, вытекающей из присущей ему экономической и юридической направленности, т. е. тех экономических и правовых целей, на достижение которых оно направлено , а предмет обязательства является производным по отношению к последним. Поэтому только правильное определение правовой природы международного транспортно-экспедиционного обязательства позволит выделить его в самостоятельный вид и сформировать для него унифицированное правовое регулирование, чем и обусловлена актуальность настоящей статьи.

Обычно в литературе при определении цели транспортных обязательств в целом, позволяющей обособить их от других гражданско-правовых отношений и выделить в относительно самостоятельную группу, ссылаются на их направленность на выполнение основной транспортной функции по пространственному перемещению грузов либо на обеспечение выполнения данной функции. На наш взгляд, такой подход к определению цели транспортных обязательств является слишком широким и не достаточным для отображения правовой природы каждого из них, в том числе и транспортно-экспедиционного. Выделение пространственного перемещения грузов в качестве цели указанных обязательств на самом деле только лишь подчеркивает их взаимосвязь с транспортным процессом как таковым, и не более того. Поэтому в литературе не случайно отмечается, что, хотя транспортные обязательства и объединяются в относительно самостоятельную группу, они не представляют отдельный обязательственный тип и охватывают собой различные типы и виды обязательств.

Цель обязательства всегда определяется теми интересами, ради достижения которых участники общественных отношений вступают в него и которые есть выражение их объективно существующих экономических потребностей . При этом, поскольку цель обязательства всегда едина, очевидно, что она должна быть общей и охватываться интересами обеих его сторон. Поэтому, хотя в процессе исполнения договора стороны могут совершать действия, направленные на достижение промежуточной экономической (юридической) цели, направленность обязательства всегда предопределяется его конечной целью. Вместе с тем неоднородность содержания транспортно-экспедиционных отношений и различная направленность отдельных транспортно-экспедиционных действий и операций обусловливают значительные затруднения в выделении указанной конечной цели применительно к международному транспортно-экспедиционному обязательству.

Так, в литературе зачастую отмечается, что такой целью является обеспечение перевозки груза и освобождение грузовладельцев от выполнения работы, не свойственной их основной деятельности . С одной стороны, это действительно так. С другой стороны, несложно заметить, что взаимосвязь транспортно-вспомогательных операций с процессом перемещения груза такова, что их осуществление всегда направлено на его обеспечение независимо от того, кем и для кого они фактически выполняются. Кроме того, в случае, если потребителем транспортно-вспомогательных услуг является не грузовладелец, а сам перевозчик, цель вступления его в обязательство по оказанию таких услуг аналогична - переложение на третьих лиц выполнения операций, не свойственных основной деятельности перевозчика по непосредственной транспортировке груза. Поэтому обоснование самостоятельной правовой природы международного транспортно-экспедиционного обязательства как правоотношения, возникающего между грузовладельцем и экспедитором, по вышеуказанному критерию не представляется, на наш взгляд, возможным. В связи с этим полагаем, что при определении целевой направленности обязательства по международному транспортному экспедированию грузов необходимо исходить из следующего.

Одной из объективно существующих потребностей международного товарооборота является потребность в осуществлении пространственного перемещения товаров. В большинстве случаев это происходит вследствие вступления участников международного торгового оборота в договорные связи, что сопровождается возложением на одну из сторон договора (как правило, договора купли-продажи) обязанности по доставке либо вывозу этих товаров из одного места в другое, целью и результатом исполнения которой указанное пространственное перемещение и является. В принципе, ничто не мешает сторонам осуществить такую доставку или вывоз (что, в принципе, одно и то же) самостоятельно своими собственными транспортными средствами. Однако обычно фактическое исполнение этой обязанности возлагается ими на третье лицо путем вступления с ним в самостоятельное обязательство. Исторически первым и наиболее типичным видом такого обязательства является договор перевозки, непосредственно направленный на осуществление транспортировки грузов.

Вместе с тем, как справедливо отмечается в литературе, в пределах одной и той же экономической цели могут существовать (и почти всегда существуют) различные правовые средства, направленные на ее достижение и выступающие в свою очередь как цели правовые. Поэтому среди всей совокупности транспортных обязательств можно выделить те, которые, отличаясь между собой по правовым признакам, своей конечной и непосредственной экономической целью имеют доставку груза магистральным транспортом из одного места в другое. В этом смысле все они являются не чем иным, как методами реализации такой доставки, с точки зрения единства их конечного результата равнозначными для грузовладельца, и представляют собой правовые средства освобождения последнего от самостоятельной транспортировки груза. Особенность указанной группы транспортных обязательств заключается в том, что в результате исполнения каждого из них грузовладелец в конечном итоге получает транспортную услугу в ее узком понимании, т. е. услугу по пространственному перемещению груза магистральным транспортом. К числу таких обязательств помимо самого обязательства перевозки относится, на наш взгляд, и обязательство по транспортному экспедированию грузов, в связи с чем необходимо согласиться с мнением тех авторов, которые основной экономический смысл и целевое предназначение последнего усматривают именно в освобождении непосредственных сторон различных договоров от самостоятельного осуществления такого их условия, как доставка.

Из изложенного подхода к цели международного транспортно-экспедиционного обязательства вытекают два важных следствия.

Во-первых, специфика указанной цели позволяет отграничить транспортно-экспедиционное обязательство от всех иных обязательств, которые имеют другую экономическую направленность, и сами по себе как таковые к осуществлению доставки не приводят (например, договор хранения, договор на производство погрузочно-разгрузочных операций и т. д.).