В сфере юридической у церкви было изъято право регистрировать акты гражданского состояния. Она также лишалась государственного финансирования. Декрет закреплял отделение школы от церкви, т.е. граждане могли обучать своих детей религии и обучаться сами только в частном порядке. Таким образом, церкви не отводилось никакого места в государственно-правовых отношениях. Свобода же совести трактовалась не только как свобода вероисповедания, но и как свобода атеизма. Важно подчеркнуть, что провозглашенный светский характер Советского государства превратился по существу в воинствующий атеизм. В годы советской власти Русской православной Церкви и другим конфессиям пришлось пережить настоящий геноцид: храмы и другие здания, предназначенные для богослужения, разрушались, иконы и религиозная литература сжигались или вывозились за рубеж, уничтожались высшие религиозные иерархи и даже рядовые верующие. Особым гонениям подверглось православие, очевидно, как государственная в прошлом религия. По материалам Комитета государственной безопасности, Центрального партийного архива и Государственного исторического архива СССР, только за десятилетие с 1930 по 1940 гг. была уничтожена треть всех российских церквей. С их куполов смывали позолоту, отбирали ценности, накопленные веками. В печати приводились сведения о том. что только с куполов храма Христа Спасителя было "намыто" 422 кг золота.

Теперь стало широко известно секретное письмо Ленина Молотову для членов Политбюро ЦК РКП (б) от 19 марта 1922 г., где с потрясающим цинизмом вождь мирового пролетариата предлагал воспользоваться страшным бедствием страны – голодом 1921-22 гг[5]. для грабежа церквей и расправы со священнослужителями. "Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля (церковь) наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий".[6] При этом церковные ценности предлагалось использовать для государственной работы и укрепления международного положения партии и государства. Одновременно рекомендовалось расстреливать как можно "большее число представителей духовенства и реакционной буржуазии". "Надо, - писал Ленин, - именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".

Письмо Ленина послужило основой плана уничтожения церкви, на которую большевики неизменно смотрели, по образному выражению одной из газет, "сквозь прорезь прицела". План уничтожения церкви, предложил Политбюро 30 марта 1922 г. Троцкий, который с присущим ему иезуитством, помимо прямого преследования и насилия по отношению к церкви, разработал мероприятия по разложению церкви с помощью различных обновленческих течений внутри нее. Все последующие годы ознаменовались безрассудными арестами, расправами и расстрелами священнослужителей.

Нельзя, однако думать, что подобная политика советской власти не встречала никакого сопротивления. Вызывает восхищение гражданское мужество патриарха Тихона, который в первую годовщину Октября обратился с изобличительным письмом в СНК. "Вы разделили весь народ, - писал он, - на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христа вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду… Вы обещали свободу… Во всяком потворничестве низменным страстям толпы, в беззаконности убийств, грабежей заключается дарованная вами свобода".

Конфискацию культурных церковных предметов глава РПЦ Тихон 28 февраля 1922 г. назвал святотатством. За что и был арестован, но вскоре, под давлением общественности был выпущен на свободу. Незадолго до освобождения Тихон был вынужден подписать признание вины.

Тем не менее, патриарх пытался защитить остатки автономии церкви. Он продолжал спор с "троянским конем" режима в русском православии – обновленческим движением. В апреле 1924 г. он объявил все церковные таинства, совершаемые "обновленческим" движением (за исключением крещения) недействительными.

Режим постоянно усиливал давление на церковь. То, что большинство верующих не принимало "обновленцев", заставило большевиков постепенно прекратить поддержку обновленцев и попытаться сделать саму церковь марионеткой режима. Эта цель была вполне достигнута, когда митрополит Сергий, практически руководивший церковью после смерти патриарха Тихона в 1925 г., был вынужден выступить с заявлением в лояльности церкви к советской власти. "Введение советского режима казалось некоторым совершенно случайным и поэтому устойчивость его непонятной. Люди забыли, что для христианства не бывает случайностей, что все, что происходит с нами производит рука Бога, которая ведет каждый народ по собственному пути к предназначенной ему цели" (июнь 1927 г.). Несмотря не эту капитуляцию руководителей церкви партия продолжала кампанию против православия.

Справедливости ради надо отметить, что в период Великой отечественной войны 1941-1945 гг. с учетом большой патриотической деятельности православной церкви произошла нормализация отношений между нею и государством. В частности, особым правительственным актом в 1944 г. религиозным организациям было предоставлено право разрешения государственных органов строить, арендовать или покупать необходимые для их нужд помещения, приобретать транспортные средства, открывать специальные духовные школы, готовить кадры священнослужителей, создавать мастерские для изготовления предметов культа, издавать религиозную литературу. Отношения государства постепенно нормализовалось и со всеми другими крупными конфессиями – мусульманской, буддистской, иудейской, римско-католической и др.

После войны режим снова стал использовать церковь в своих пропагандистских кампаниях, в его так называемой борьбе за мир во всем мире. На международных конференциях представителей Московской Патриархии всегда подчеркивали, что верующих в Советском союзе не преследуют. Таким образом церковь была низведена до роли рупора режима.

Государственно-церковные отношения в современной России.

Одной из особенностей постсоветского российского государства является всеобщее положительное отношение к православию. В 2002 г. 52 % опрошенных относились к православию "очень хорошо" и 44 % "хорошо". Положительное отношение к православию высказывает и большинство "колеблющихся" и "неверующих" и еще сохранившихся атеистов (19 % относится к православию "очень хорошо", 66 % "хорошо" и лишь 5 % "плохо" и "очень плохо").

Отношение к религии и отношение к политике неразрывной связано друг с другом, как в головах, так и в сердцах индивидов, так и общества в целом. Политическая и социальная революция 1989 – 1991 гг. была и революцией в отношении к религии: теперешняя стабилизация в религиозной сфере связана и со стабилизацией в политике, ясно видимой в громадных и стабильных рейтингах президента.