2)Плодотворность психологической теории.

Теорию можно рассматривать, как способ связать вместе множество фактов. Но хорошая теория выполняет и более активные функции. Она обеспечивает эксплицитную основу, на которой можно делать дедуктивные выводы и предвидеть будущие события. Она также дает нам общую систему координат, в которой можно размещать и сохранять определенные факты до извлечения из них индуктивным методом какого-то характерного принципа. В обоих отношениях теория выступает инструментом для того, кто активно стремится предвосхитить будущее и разведать его возможности.

Одним из критериев хорошей научной теории является ее способность в изобилии производить новые идеи. Она должна склонять к формулированию гипотез, побуждать к экспериментированию и вдохновлять на изобретение. В области психологии хорошая теория должна предлагать предсказания относительно поведения людей в широком диапазоне обстоятельств. Она должна склонять к экстенсивным психологическим исследованиям для установления того, подтверждаются ли эти предсказания или нет. Кроме того, она должна поощрять изобретение новых подходов к решению людских и общественных проблем.

3) Проверяемость гипотез.

Другим критерием хорошей психологической теории служит ее способность производить гипотезы, допускающие проверку. В противоположность другим системам истолкования любая научная теория должна давать нам возможность делать предсказания с такой степенью определенности, чтобы они сразу поддавались неоспоримой проверке. Это означает, что гипотезы, выводимые логическим путем из теории, должны быть достаточно хрупкими, чтобы разбиваться вдребезги всякий раз, когда предсказываемые с их помощью факты не становятся реальностью.

Сама теория не должна быть столь же хрупкой, как порождаемые ею гипотезы. Если это исчерпывающая теория, то она, вероятно, будет обладать некоторой эластичностью, даже если выводимые из нее гипотезы остаются хрупкими. Редко когда научная теория может целиком устоять или рухнуть в зависимости от исхода единственного решающего эксперимента. И это особенно справедливо в области психологии, где теории неизбежно должны писаться на высоком уровне абстракции.

4) Истинность теории

Приемлемая научная теория должна отвечать еще одному требованию Хотя сама теория и не должна обладать очевидной достоверностью холодного факта, от нее ожидают, что в руках мыслящих людей она будет производить непрерывный ряд гипотез, которые в свете экспериментирования оборачиваются твердыми истинами. Когда теория производит поддающуюся проверке гипотезу и та подтверждается, тогда, строго говоря, подтверждается только эта гипотеза, а вовсе не породившая ее теория. Как уже указывалось, вряд ли мы вообще можем утверждать, что подтвердили правильность теории; в лучшем случае мы обычно можем сказать, что гипотезы, вызываемые определенной теорией, оказываются, как правило, справедливыми. Но кто знает, не могли бы те же гипотезы появиться в рамках других теорий? В случае положительного ответа эти другие теории будут по меньшей мере столь же правильными, как и та теория, о которой идет речь.

Иногда ученые планируют эксперименты таким образом, чтобы выведенные из различных теорий гипотезы проверялись в них, конкурируя друг с другом. Гипотеза, получившая более четкое подтверждение, засчитывается в пользу поддерживающей ее теории. Предположим, к примеру, что исследователь жаждет установить, действительно ли психоаналитическая теория Фрейда с сопутствующими терапевтическими процедурами лучше теории Роджерса с сопутствующими процедурами клиентоцентрированной терапии. Предположим, он ставит тщательно спланированный эксперимент, в котором контролируются такие сложные переменные, как тип клиента, тип психотерапевта, тип клинической обстановки, тип общества и т. д. Предположим также, что он находит подходящий критерий для оценки результатов - такой, на который не оказывает влияния ни одна из теорий вместе с подразумеваемыми ею нормами психического здоровья. Далее предположим -хотя это и маловероятно, - что эксперимент проходит без помех и его результаты указывают На больший терапевтический эффект одной из двух сравниваемых процедур. Хотя этот эксперимент предоставляет важное доказательство в пользу более благоприятной теории, он все же не дает оснований для неизбежного отказа от менее благоприятной теории. Всегда остаются спорные вопросы, которые можно сформулировать и рассмотреть. Лица, отобранные для участия в эксперименте, могут не представлять всех типов клиентов, к которым относятся эти теории. Соответствующая организация обучения группы терапевтов под эгидой одной теории может дать ей некоторые практические преимущества, которые перевешивают ее невыгодное положение в данном контролируемом эксперименте. В действительности, почти невозможно нанести coup de grace любой сколько-нибудь полной теории [7].

Здесь, однако, надо заметить, что этот тезис применим не ко всем наукам. Отдельные ветви науки (физики, геометрии и т.д.) временно приобретают форму развитых и логически разработанных систем теорий. Такая система должна быть сформулирована ясно и определенно, до такой степени, чтобы о новых «высказываниях» можно было судить, является ли оно модификацией или обладает новизной [2]. В таком случае отсутствует, какая либо конкуренция между теориями, потому, что спектр проблем, освещаемых ими четко дифференцирован и разделен между соответствующими работами (своего рода разделение труда). Следовательно, гипотеза, выдвинутая теорией и подтвержденная опытом, будет подкреплять именно данную теорию, т.к. гипотеза могла быть выдвинута только ей. Эта ветвь носит название «аксиоматизированной системы». Такую форму Гильберт смог придать некоторым разделам физики.

Теоретическую систему можно назвать аксиоматизированной, если сформулированные в ней высказывания – аксиомы удовлетворяют следующим фундаментальным требованиям:

A) Система аксиом должна быть непротиворечивой (т.е. нет противоречий среди аксиом).

B) Аксиомы должны быть независимыми (т.е. не выводится одна из другой)

C) Аксиомы должны быть достаточными для дедукции высказываний «аксиоматизированной системы».

D) Аксиомы должны быть необходимыми.

В такой теории четко проявляется зависимость ее частей [2].

В общем, теория, которая постоянно производит гипотезы, заводящие экспериментаторов в тупик, не будет считаться правильной, даже если можно доказать, что часть вины за это ложится на экспериментаторов. Теория служит орудием в поисках человеком лучшего понимания будущего. Если она не отвечает своему назначению, бессмысленно говорить об ее истинности. Теория становится справедливой только тогда, когда кто-то в состоянии воспользоваться ею для выработки подтверждаемых гипотез.

5) Уровень обобщенности.

Иногда люди ошибочно предполагают, будто теория тождественна скапливанию определенной массы фактов, а не набору принципов, относящихся к этим фактам. Такую ошибку легко сделать, так как часто факты принимают свои конкретные очертания только в свете некой теории. Но сущностно абстрактный характер теоретической структуры теряется из виду, когда факты, которые она приносит, просто классифицируются и обозначаются конкретными ярлыками.