Существенный недостаток многих зарубежных исследований, посвященных проблеме закона, состоит в том, что они сосредоточивают все внимание почти исключительно на анализе логической структуры высказываний, выражающих законы. Между тем для определения закона и его роли в науке не менее важными являются его гносеологический анализ и та методологическая функция, которую он осуществляет в общей системе научного знания.

В методологическом отношении важнейшее требование, предъявляемое к гипотезе, чтобы она стала законом, состоит в возможности ее отнесения к некоторой теории. Этот признак позволяет отличать обобщения, которые делаются в обыденном познании и даже на эмпирической стадии исследования, от подлинных законов науки. По своей логической форме эмпирические обобщения представляют универсальные высказывания, но их надежность и познавательная ценность сравнительно невелики, ибо они остаются обособленными, изолированными утверждениями. Другое дело - законы науки. В развитых науках законы объединяются в единое целое в рамках определенной теории, представляющей систему взаимосвязанных принципов, законов и гипотез. Благодаря логической связи между отдельными компонентами теории становится возможным выводить производные законы из основных, а эмпирические - из теоретических.

Классификация научных законов может производиться по самым различным признакам или, как принято говорить в логике, основаниям деления. Наиболее естественной кажется классификация по тем областям действительности, к которым относятся соответствующие законы.

Таким образом, можно выделить:

1) По уровню абстрактности понятий

а) Эмпирические - законы, раскрывающие взаимосвязь наблюдаемых предметов и явлений.

б) Теоретические - дающие математическую или "здравомысленную" трактовку объектов, не поддающихся человеческому восприятию.

2) По характеру предсказания, сделанного законом

а) Детерминистические (динамические) - характеризуются константной во времени схемой взаимосвязи действие - последствие.

б) Статистические - исследуемое свойство, признак или характеристика относятся не к каждому объекту или индивидууму, а ко всему классу, или популяции в целом, а предсказания относительно отдельных индивидуумов или случаев имеют неопределенный характер [9].

В общем критерием хорошего психологического закона, как «инструмента» для работы теории, можно назвать его адекватность общенаучным параметрам и той конкретной проблеме, решение которой он предсказывает.

Наконец можно вернуться к концепции (в узком смысле слова) «эксперимент – теория – практика». Теперь появилась возможность уточнить и развернуть эту цепочку до «Проблема – гипотеза – эксперимент – законы – теория – практика».

Последнее не описанное звено является одним из главных предметов изучения науки методологии. Эта наука рассматривает не только методы проведения исследования, но и вопросы применения идеальных моделей в жизни. "психология не двинется дальше, пока не создаст методологии", - писал Л.С. Выготский. Как пишет А.В. Юревич в работе "Методологический либерализм в психологии": «Наука развивается путем "угадывания" и "раскручивания" догадок; чем больше версий, тем больше шансов угадать, и поэтому основной принцип ее развития выразим формулой "пусть расцветают все цветы", будь то бихевиоризм, психоанализ, теория деятельности или что-то еще, являющиеся важными шагами в развитии психологии, а не артефактами или пустоцветами».

С таким утверждением не соглашается В. М. Аллахвердов. Он (Юревич) оценивает теории не по их истинности, а по их эвристичности. Он говорит: чем больше версий, тем больше шансов угадать. Но угадать - что? По-видимому, то, что происходит на самом деле, т.е. угадать истину. Истина, таким образом, все-таки одна, хотя ее можно описывать разными теориями. Однако бихевиоризм, психоанализ и теория деятельности - не просто разные интерпретации действительности, а противоречащие друг другу интерпретации. Следовательно, эти теории не могут вместе претендовать на описание одной и той же реальности, так как не могут быть одновременно верны.

Методология науки указывает нам способы выбора из многих теорий наилучшей. Но есть ли из чего всерьез выбирать? Психоанализ методологически дефектен, ибо опирается на гипотезы ad hoc, а в итоге принципиально не проверяем. (К. Поппер относит психоанализ к разряду таких же непроверяемых конструкций, как астрология и марксизм.) Теория деятельности содержит явные логические противоречия, а следовательно, вообще не может претендовать на статус естественнонаучной теории. Бихевиоризм, собственно, не является теоретическим описанием психических явлений, так как заведомо отказывается от логической идеализации (а без нее естественно-научных теорий не бывает, о чем А.В. Юревич вполне определенно заявляет), да и, к тому же, склонен отрицать сами психические явления как таковые [2]. И все же из этого не следует, что данные концепции - пустоцветы. Если они окажутся плодотворными.

А.В. Юревич предлагает признать, что психология находится в кризисе, предположить, что во всех существующих теориях содержится один и тот же порок, попробовать найти нечто общее в этих теориях и, наконец-то, от всего этого отказаться. Автор концепции методологического либерализма последовательно либерален и заранее соглашается со всеми своими оппонентами - авторами других представлений о путях развития психологии.

Таким образом, для многих теорий вполне респектабельно отказаться от опытной проверки, дабы сохранить «на будущее» свою уникальность, новый взгляд.

В завершение стоит добавить резюме А. Ю. Агафонова к докладу об амодальности смысла:

1. Смысловая модель мира (картина мира) строится, видоизменяется, уточняется в процессе перманентной работы сознания. Каждый акт сознания делает неизбежным понимание смысла, заключенного в активных смыслопорождающих познавательных контурах сознания. Смыслы текстов сознания образуются актами их понимания.

2. Познавательные контуры сознания, в том числе, и разномодальные виды сенсорно-перцептивного контура, определяют только синтаксис текста сознания, а не его семантику. Амодальность смысла есть тривиальное следствие анализа того факта, что мир является узнаваемым для эмпирического субъекта, хотя в каждый момент времени психические продукты уникальны. Вместе с тем, их единственность в актуальный момент времени не делает невозможным обнаружение, различение, опознание, другими словами, процессы познания.

3. Представление об амодальности смысла имеет под собой не только логические, но и эмпирические, в частности экспериментальные основания.

После рассуждения о содержании (точнее об отсутствии) смысла в предметах окружающего мира врядли возможно утверждать об истинности любого, даже самого концептуального теоретического знания, если оно, по сути лишь субъективное представление, генерируемое анализатором.

Список использованной литературы

1. Т. С. Кун «Структура научных революций» перевод И. С. Калетова М. 1977.