Владимир Митрофанович поддержал клеветническое выступление П. Н. Милюкова, произнесенное с думской кафедры 1 ноября 1916 г. Как вспоминал генерал А. И. Спиридович, «монархист Пуришкевич с помощью своего санитарного поезда развозил по фронту целые тюки этой речи».

Не удивительно, что к концу 1916 г. многие правые считали Пуришкевича потерянным для монархических организаций, а в одном из номеров «Вечернего времени» появилась заметка, в которой сообщалось, что многие члены правой фракции считают В. М. Пуришкевича изменником дела правых.[63]

Из всего вышесказанного очевидно, что знаменитая речь Пуришкевича не была столь уж неожиданной, а во многом лишь органически продолжала его предшествующие выступления и явилась неким закономерным итогом эволюции его взглядов.

Пуришкевич, обладавший хорошим политическим чутьем, осознавал, что правительственная политика делает его борьбу безнадежной, а потому, возможно в порыве отчаяния, предельно деятельный и экспрессивный, он ухватился за последний шанс спасти монархию. Ему казалось, что совместно с деятелями Прогрессивного блока можно хоть в какой-то мере исправить положение. Косвенным доказательством тому служит тот факт, что позднее, в 1917 г., когда началась подготовка к выборам в Учредительное собрание, Пуришкевич заявил, что Партия народной свободы (т. е. кадеты) «получит и свои голоса всех тех, кто идет правее», и что он сам отдаст свой голос кадетам.[64] Более того, в июле того же года он заявил на одном из частных совещаний членов Государственной думы: «Я — монархист, я — убежденнейший монархист < .> но, будучи монархистом, я готов служить последнему умному социал-демократу, стоящему у власти < .> если буду верить, если буду знать, что этот социал-демократ поведет Россию к спасению»[65].

Речь Пуришкевича вызвала смятение и недоумение в правых кругах, которые какое-то время до того, как речь получила широкую огласку, даже сомневались в ее содержании. Редактор «Земщины» С. К. Глинка-Янчевский писал: «Не допускаю мысли, что Пуришкевич желал идти рука об руку с Милюковым».[66] Он же предполагал, что если речь и была произнесена, то лишь оттого что Пуришкевич, «работая на фронте, вдали от гнойника политических интриг < .> предполагает, что главари желтого блока борются с правительством ради победы над Германией», и вскоре, убедившись в том, что либералам нужна лишь власть, он пересмотрит свою ошибочную позицию.[67] Тем не менее этого не произошло. Фракция правых в лице ее председателя С. В. Левашева (но следует полагать, не без согласия Н. Е. Маркова 2-го и Г. Г. Замысловского) просила даже Пуришкевича вернуться в лоно фракции, мотивируя этот шаг тем, что такие люди, как он, особенно ценны для правого дела. Но Пуришкевич оставил предложение без ответа. В его глазах Левашев, Марков 2-й и Замысловский, «пресмыкающиеся перед всякой властью», «лижущие сапоги Протопопова», просто были вынуждены пойти на этот шаг, осознав, что правые не с ними, а с Пуришкевичем.[68]

Решительно осудили и отмежевались от инициативы В. М. Пуришкевича оба СРН, марковский и дубровинский. Газета Н. Н. Жеденова «Гроза», которую даже Н. Е. Марков в свое время назвал сектантско-хулиганской, на все лады поносила «шайку милюковских ослов» и примкнувшего к ней «агента германских шпионов» Пуришкевича. Пуришкевич не только обвинялся в предательстве дела правых, но и в измене Родине. Также подчеркивались его «левые» взгляды, которые он якобы втайне всегда исповедовал, и под конец, когда все бранные слова у автора статьи, видимо, иссякли, он назвал антисемита Пуришкевича «жидохвостом».[69]

Осуждающе, но более сдержанно отнесся к поступку Пуришкевича печатный орган С. А. Кельцева «Коренник», издатель которого посчитал, что «если Пуришкевич ушел из партии временно, он ушел нехорошо, оставшись у многих под подозрением в полевении .». Тот факт, что Пуришкевич не примкнул ни к какой другой фракции, давал московским монархистам основание думать, что он не мог совсем уйти от правых, «ибо иначе он не был бы больше Пуришкевичем».[70]

Исключение составил возглавляемый Пуришкевичем РНСМА, поддержавший его выступление большинством голосов. Члены союза посчитали, что их лидер нисколько не отступил от монархической программы и даже, не побоявшись сказать всю «правду» в глаза, содействовал поднятию престижа правых в обществе.[71]

Пуришкевичу присылали благодарственные письма, как от либеральной общественности, так и от правых. Секретарь одного из отделов СРН Я. Д. Скворцов писал Пуришкевичу: «Вы высказали то, чего от вас ждала вся Россия, и мы к вашему голосу прислушаемся < .> Вы своей речью как бы рассеяли туман в поле».[72]

Стремительность февральского переворота, его массовая поддержка в России, полуторамесячная эйфория в стране внесли растерянность и уныние в стан сторонников павшего режима или критиков этого режима справа. Отречение Николая II, а затем отказ великого князя Михаила Александровича воспринять престол до решения Учредительного собрания освободили правых от присяги и оказали сдерживающее воздействие на защитников престола. Падение монархии практически лишило политическую борьбу правых смысла.

В. М. Пуришкевич, признав Временное правительство, сразу же, разъезжая по фронту, стал убеждать солдат и офицеров поддерживать новую власть и спокойно дожидаться Учредительного собрания.[73]

Список использованной литературы

1. «27-го февраля мы могли стать гражданами .». Тюремные записи В. М. Пуришкевича. Декабрь 1917—март 1918//Исторический архив. 1996. № 4—5.
2. Аврех А. Я. Распад третьеиюньской системы. М.: Наука, 1985. – 293с.
3. Аврех А. Я. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. – 205с.
4. Алексеева И. В. Оппозиция Его Величества. СПб: Дмитрий Буланин, 2004. – 266с.
5. Бессарабия. 1916. 14 дек.
6. Благовест. Журнал Русской монархической народно-государственной мысли (Ростов-на-Дону). 1919. № 1 (дек.).
7. Буржуазия и помещики в 1917 г. Частные совещания членов Государственной думы. М.; Л.: Печатный двор, 1932. – 328с.
8. Вестник Русского собрания. 1915 - 1916.
9. Вихров А. Кого выбирать в 4-ю Государственную думу. М.: Верность, 1912. – 96с.
10. Гиппиус 3. Синяя книга. Петербургский дневник. 1914—1918. Белград: Русская земля, 1929. – 61с.
11. Граве Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М., 1926. С. 356; История гражданской войны в СССР. М.: Школа пропагандистов, 1938. – 206с.
12. Гроза. 1916. 22 ноября, 30 дек.
13. Долгих Ф. И. Раскол фракции правых в IV Государственной думе и его причины // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сб. ст. М.: МАПИ, 2003. – 410с.
14. Земщина. 1914-1916.
15. Иванов А. А. Патриотическая деятельность В. М. Пуришкевича в годы I мировой войны//Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных наук. 2002. СПб.: РГПУ, 2002.
16. Иванов А. А. Последние защитники монархии. СПб: Дмитрий Буланин, 2006. – 204с.
17. Иванов А. А. Пуришкевичи: Материалы к истории рода//Герценовские чтения. Актуальные проблемы социальных на ук. 2005. СПб.: РГПУ, 2006.
18. Иоффе Г. 3. Крах монархической контрреволюции. М.: Наука, 1977.
19. Итоги первого боевого года в тылах и на фронте. Доклад В. М. Пуришкевича в Русском Собрании 4 сент. 1915 г. Пг., 1916
20. Кирьянов И. К. Владимир Митрофанович Пуришкевич: депутат-фракция. /Консерватизм: идеи и люди. Пермь: ПГУ, 1998.
21. Кирьянов Ю. И. Правые партии в России 1911-1917. М: Росспэн, 2001. – 406с.
22. Кобылин В. Анатомия измены. СПб: Цар. дело, 1998. – 492с.
23. Кожинов В. «Черносотенцы» и революция. М: Б.и., 1998. – 228с.
24. Коренник. 1917. 10 янв. № 2.
25. Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914—1917). Рязань: НРИИД, 2004. – 467с.
26. Лемке М. 250 дней в царской ставке (25 сентября 1915—2 июля 1916). Пг., 1920.
27. Ломоносов Ю. В. Воспоминания о Мартовской революции 1917 г. Стокгольм; Берлин, 1921.
28. Любош С. Русский фашист Владимир Пуришкевич. Л.: Петроград, 1925. – 102с.
29. Маклаков В. А. Вторая Государственная дума. (Воспоминания современника). London, 1991. – 522с.
30. Национальная правая прежде и теперь. Ч. 1. СПб, 1992. – 401с.
31. Наше слово (Париж). 1916. 11 янв.
32. Новое время. 1915 1916.
33. Ознобишин А. А. Воспоминания члена IV-ой Государственной думы. Париж, 1927. – 322с.
34. Падение царского режима. Стенографические отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. ЧСК Временного правительства. Л., 1925. Т. IV. – 419с.
35. Падение царского режима: По материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. М.; Л., 1925. Т. IV. – 420с.
36. Переписка Николая и Александры Романовых. М.; Л„ 1926. Т. IV. – 388с.
37. Политические деятели России 1917: Биографический словарь. М.: Большая рос. энцикл, 1993. – 920с.
38. Правые партии. Документы и материалы (1905—1917 гг.)/Сост., вст. ст., коммент. Ю. И. Кирьянова. М., 1998. Т. 2. – 455с.
39. Пуришкевич В. М. Из дневника В. М. Пуришкевича. Убийство Распутина. М.: МиК 1990. – 55с.
40. Пуришкевич В. М. Солдатские песни Владимира Пуришкевича. Серия первая. Пг., 1914; Серия вторая. Пг., 1915. – 25с.
41. Пуришкевич В. М. Чего хочет Вильгельм II от России и Англии в великой битве народов? Пг., 1916. – 14с.
42. Речь. 1916. 20 ноября; Голос Руси. 1916. 19 ноября (2 дек.).
43. Русский инвалид. 1916. 31 мая;
44. Сельский вестник. 1916. 1 июня.
45. Степанов А. Д. Пуришкевич В. М. // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. М. Большая рос. энцикл, 2003. – 822с.
46. Степанов С. А. В. М. Пуришкевич//Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993.
47. Устав Всероссийского Филаретовского общества народного образования (Со статьей основателя общества В. Пуришкевича «Чем вызвано к жизни Всероссийское Филаретовское общество народного образования?»). СПб., 1914. – 22с.
48. Утро России. 1916. 19 ноября.
49. Черменский Е. Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М: Наука, 1976. – 233с.
50. Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера Русской армии и флота. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. Т. 1. – 602с.
51. Энгельгардт Н. А. Эпизоды моей жизни (Воспоминания) / Публ. С. В. Шумихина//Минувшее. 1998. Т. 24. с. 58-89